Мистер - Эрика Джеймс (2019)

Я сердито промокаю лицо полотенцем и перехожу на половину с гирями. О да. После этих упражнений мысли о горничной сами вылетят у меня из головы. Выбрав две самые тяжелые гири, я приступаю к обычной тренировке.

Когда тело работает, у мозга есть время подумать. Клянусь чем угодно, я не понимаю, что со мной творилось, когда я смотрел на нее там, в холле. Не припомню, чтобы кто-нибудь когда-нибудь действовал на меня вот так.

Наверное, все из-за стресса.

Очень логичное объяснение. Я тоскую по Киту и делаю первые шаги в новой жизни.

«Мерзавец ты, Кит! Повесил на меня такую ответственность!»

«У меня уже нет сил, вообще никаких сил!»

Я прогоняю мысли о Ките и о новой горничной и качаю гири, пока бицепсы на начинают ныть от боли.

А через два часа еще и обед с матерью.

«Черт!»

Когда Алессия перекладывает выстиранное белье в сушильную машину, входная дверь снова хлопает.

О нет! Хозяин вернулся.

Порадовавшись, что она надежно укрылась в самой маленькой комнате, Алессия раскладывает гладильную доску и берется за утюг. Сюда-то он не придет. Когда она доглаживает пятую сорочку, доносится знакомый стук – входная дверь захлопнулась. Она снова одна в пустой квартире. Не очень-то приятно, что хозяин даже не крикнул ей «Пока!», как в прошлый раз Кристине, но Алессия отбрасывает эту мысль и просто гладит, стараясь работать как можно быстрее.

Покончив с глажкой, она отправляется в спальню, проверить, не осталось ли что после недавнего визита хозяина. Бардак. Как всегда. Майка и шорты, в которых он ходил в спортзал, на полу. Алессия осторожно поднимает влажные от пота вещи, однако, к собственному удивлению, не чувствует такого отвращения, как раньше, до встречи с хозяином. Она складывает все в корзину для грязного белья и проверяет, как там в ванной. Аромат его мыла и чистоты витает во влажном воздухе. Закрыв глаза, Алессия делает глубокий вдох и мысленно переносится в сосновую рощу, окружавшую дом ее родителей в Кукесе. Она наслаждается ароматом, не обращая внимания на укол ностальгии. Теперь ее дом в Лондоне.

Она вытирает раковину, и у нее остается еще полчаса свободного времени. Алессия бежит в гостиную и садится за рояль. Она ласкает пальцами клавиши, и комнаты наполняют аккорды прелюдии Баха в до-бемоль мажоре. Ноты танцуют вдоль стен, подмигивая девушке яркими огоньками и утешая ее израненную душу.

Я вхожу в любимый ресторан моей матери в Олдвиче. И плевать, что приехал слишком рано. Мне нужно выпить. Не только чтобы стереть из памяти разговор с новой прислугой, но и подкрепить силы перед встречей с родной матерью.

– Максим!

Я оборачиваюсь: а вот и единственная женщина на свете, которую я обожаю. Марианна, моя младшая сестра – я старше ее на год, – идет ко мне через холл. Ее глаза, такого же оттенка, как мои, радостно вспыхивают, когда я поворачиваюсь. Она бросается мне на шею. Рыжие кудри касаются моего лица – мы с сестрой почти одного роста.

– Привет, Эм-Эй, я соскучился, – говорю я, обнимая сестренку.

– Макси.

Она прерывисто вздыхает.

«Черт. Только не здесь!»

Я обнимаю ее покрепче, мысленно приказывая не плакать, хотя у меня самого першит в горле. Эм-Эй всхли-пывает, а когда я разжимаю объятия, то вижу, что глаза у нее покраснели. Совсем на нее не похоже. Обычно она берет пример с нашей матери, которая держит проявление любых чувств под жесточайшим контролем.

– Поверить не могу, что его больше нет, – произносит она, комкая салфетку.

– Да, я тоже. Давай присядем и чего-нибудь выпьем.