Я запустила пальцы в его волосы. Его рука легла рядом с моей головой и тоже перемазалась в краске. Риз тихо засмеялся, а я ждала, что́ он будет делать дальше. Он обвел мне грудь желтым кругом, затем повел линию к пупку, где изобразил стрелу, глядящую вниз.

— Это чтобы ты не забыла, где кончатся мои путешествия, — сказал он.

Я тихо зарычала на него. Он понял мое рычание как приказ не останавливаться, засмеялся и начал сосать вторую грудь. Его бедра дразняще терлись о мои. Это возбуждало так сильно, что я не выдержала и прикоснулась к нему. Естественно, часть краски перекочевала на его одежду. Но Риз не возражал, когда я сняла с него доспехи и оружие. Все это со стуком упало на пол, и я увидела его потрясающее тело, с могучими мускулами и затейливыми узорами татуировки. И конечно же, крылья.

Пара. Моя пара.

Его губы стремительно нашли мои. От его кожи исходил жар. Я обхватила ладонями его лицо, добавив краски на щеки. Его прическа украсилась несколькими синими, красными и зелеными прядями. Руки Риза потянулись к моим бедрам. Я дергала ногами, помогая стаскивать с меня штаны и носки.

Когда он снова отодвинулся, я недовольно зарычала. Но я зря возмущалась. Он подвинул меня ближе к краю стола, совершенно не обращая внимания на краски, кисти и чашки с водой. Потом он закинул мои ноги себе на плечи. Они оказались рядом с его прекрасными крыльями. Сам он встал на колени.

Точнее, встал на звезды и горы, изображенные у него на коленях. Ризанд, который не склонялся ни перед кем и ни перед чем.

Я — его пара. Равная ему.

Первое же прикосновение его языка воспламенило все внутри меня.

«А когда я буду тебя облизывать, я разложу тебя на столе как лучшее лакомство, предназначенное только для меня».

Риз одобрительно заурчал. Ему нравилось слушать мои стоны, нравился мой вкус. Здесь он мог лакомиться мною, не боясь тесноты.

Его рука сдавила мои бедра. Когда его язык снова оказался во мне, я схватилась за край стола. Мне показалось, что я держусь за край мира, чтобы не упасть неведомо куда.

Он лизал и целовал мое лоно, поднимался дальше, к бедрам. А на смену его языку приходили пальцы. Его поцелуи-лизания и движения пальцев подчинялись единому ритму. Его зубы слегка царапали мне кожу…

Нахлынувший оргазм ударил по моему сознанию, разбив его на миллион крошечных кусочков. Я начала сползать со стола. Риз продолжал меня облизывать и неутомимо двигать пальцами.

— Риз, — хрипло прошептала я.

Мне стало мало его пальцев. Я хотела почувствовать его в себе.

Но он оставался на коленях, лакомясь мною. Его рука придавила меня еще сильнее, чтобы я не мешала его пиршеству.

Второй оргазм не заставил себя долго ждать. Я наполовину обмякла от наслаждения. Я дышала, всхлипывая. Только теперь, убедившись, что эта часть ритуала исполнена, Риз встал.

Он смотрел на меня, полуобнаженный, с лицом и телом, перепачканными в краске, и улыбался довольной мужской улыбкой.

— Ты — моя, — прорычал он, подхватывая меня на руки.

Я хотела нашего слияния у стены; хотела, чтобы он вдавил меня в стену. Однако Риз перенес меня в комнату, где я спала все эти дни, и с умопомрачительной нежностью опустил на кровать.

Раздетая догола, я смотрела, как торопливо раздевается Риз. Он рывком сдернул нижние штаны, и оттуда, как узник, стосковавшийся по свободе, вырвался «предмет его иллирианской гордости». Одно дело — ощущать это через одежду, и совсем другое — увидеть. У меня мгновенно пересохло во рту. Я еще отчаяннее захотела Риза, захотела, чтобы его великолепие вошло в меня целиком. Я жаждала полного слияния наших тел и душ.

Риз молча навис надо мною, плотно сложив крылья. Я уже знала: иллирианец никогда не ляжет с женщиной, оставив крылья распростертыми. Но я — пара Риза. Может же он сделать исключение для меня.

Мне хотелось потрогать его. Целиком.

Я протянула руку к его плечу, чтобы погладить изгиб крыла.