Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

— Юль, буду в течение часа. Давай ты сегодня с готовкой заморачиваться не будешь, поедим где-нибудь. Ты к итальянской кухне как?

Пока слушаю ее деланно спокойный голос, расспрашивающий, что ей надеть, опускаю солнцезащитный козырек, чтобы убедиться: улыбаюсь. Бесхитростная Юля. Как не пытается скрыть свои волнение и радость, у нее не получается. Надеюсь, никогда не получится.

42

Юля.

— Юль, я подъехал, — звучит низкий, с недавних пор мой самый любимый голос в динамике мобильного. — Спускайся.

Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть, что Сергей вот так запросто звонит мне, чтобы провести вместе время? Что этот мужчина, привыкший жить в роскоши, ночует в моей скромной постели, ест приготовленный мной непритязательный завтрак, чистит зубы в моей крошечной ванной и ни разу не дал мне понять,что испытывает по этому поводу дискомфорт? И я бы поняла, если бы он изъявил желание перебраться в отель, но как же, черт подери, приятно, что Сергей этого не делает, принимая мою жизнь такой, какая она есть, и не давя материальным превосходством.

Я бросаю последний взгляд в отражение и остаюсь довольной собой: сейчас на мне то самое розовое платье, которое я собиралась надеть в день нашего знакомства, и которое, по странному стечению обстоятельств, тогда не нашла. Возможно, оно просто ждало своего часа. И да, в нем я и, правда, похожа на ангела.

Сегодняшнюю вылазку в кинотеатр организовала я сама и потому немного волнуюсь: кто знает, готовы ли олигархи сидеть на продавленных креслах рядом с простыми смертными? Надеюсь, что Сергей и здесь проявит лояльность, потому что я очень-очень хочу сходить с ним в кино, как влюбленная пара.

Весь недолгий путь от подъезда до автомобиля Сергея я не могу перестать краснеть и улыбаться: от того, как жадно он меня разглядывает, и потому, что в белой рубашке и темных брюках он выглядит сногсшибательно.

— Красавица, — негромко произносит он, перед тем как одарить долгожданным поцелуем в губы. Я льну к нему всем телом и с удовлетворением ощущаю животом выступающую эрекцию. А может к черту Бреда Питта и Лео? Ох, и когда я успела превратиться в похотливую самку?

— Так, и каков наш план? – спрашивает Сергей, когда мы оказываемся сидеть в прохладном салоне автомобиля.

— Честно говоря, я не была слишком оригинальной и купила билеты в кино. То, что ты каждое утро ешь обычную пищу и спишь по восемь часов окончательно убедило меня в том, что ничто человеческое тебе не чуждо, поэтому я рискнула, — говорю с улыбкой, при этом не забывая следить за его реакцией. Не хмурится и точно не злится. Уже хорошо.

— А были сомнения в том что я обычный человек?

— Конечно были! — со смехом восклицаю я. — Особенно когда я увидела тебя в плавательных шортах.

Сергей несколько секунд непонимающе смотрит на меня, а затем начинает смеяться. Смех у него очень красивый: глубокий и насыщенный. Я знаю, что ему приятны мои комплименты. Кто сказал, что только женщины любят, когда их хвалят?

— Сто лет не был в кино. А что за фильм?

— Однажды в Голливуде. Ты же не имеешь ничего против Тарантино?

Мы приезжаем на сеанс на полчаса раньше, и даже успеваем выстоять очередь за попкорном. Присутствие Сергея и здесь не оставляет посетительниц равнодушными: две девушки моего возраста, стоящие за нами, то и дело бросают на него кокетливые взгляды и перешептываются. Он этого совсем не замечает, но у моего пробудившегося чувства собственности орлиное зрение. Сильнее прижимаюсь к нему и, встав на цыпочки, касаюсь губами щеки. Пусть видят, что этот мужчина мой и, наконец, перестанут обсуждать его задницу.

— Ну почему каждый раз, когда я собираюсь сходить в кино, зал забит под завязку? — сетую я, когда мы занимаем свои места на предпоследнем ряду. — Наверное, нужно приходить на утренние сеансы.

— Никогда не была в пустых залах? — переспрашивает Сергей, пристально глядя на меня.