Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

Комната Сергея похожа на него самого - ни единой некачественной детали, начиная с огромной дизайнерской кровати, заканчивая ультратонкой плазмой, висящей на стене. Оглядываю пол в поисках пижамы, еще несколько часов назад служившей мне стриптизерской униформой, и нахожу ее, лежащей в кресле. Оу, кто-то не любит беспорядок.

Хочется пить, но для этого нужно спуститься на кухню, а там я с большой вероятностью встречу Сергея. Поэтому мне срочно необходим душ, чтобы после ночи горячего секса выглядеть свежей и приятно пахнуть. Ох, Живцова. Ты ведь не могла на него всерьез запасть?

Я быстро натягиваю пижаму и перемещаюсь в более знакомую мне комнату, которая еще сутки назад звалась "Наша с Димой спальня". Залезаю в душ и под горячими струями воды, вновь прислушиваюсь к собственным ощущениям. Вчера я узнала, что парень, за которого я собиралась выйти замуж, системно меня обманывал, после чего я переспала с его отцом. Трижды. Что я при этом испытываю? Не знаю. Эйфорию какую-то и волнение. А еще не могу перестать по-идиотски улыбаться. Наверное, проще сказать, чего я не испытываю: я точно не испытываю сожаления за содеянное и угрызений совести. К Диме я все равно не вернусь. Увиденное вчера послужило последним литром тому, что бассейн моего разочарования переполнился, и я неожиданно четко осознала, что не хочу быть с ним. С моей головы словно бумажный пакет с головы сняли, и я снова начала видеть. И пусть мы официально не расстались, это всего лишь формальность. Лично я считаю себя свободной с той минуты, как увидела пальцы чужой девки у Димы во рту. А свободная совершеннолетняя женщина, как известно, может спать с кем душа пожелает, даже если душа желает отца ее бывшего жениха.

Зажмурившись, начинаю смывать лавандовый шампунь с волос, а перед глазами проносятся воспоминания о минувшей ночи: горячая кожа, прижатая к моей, тяжелое дыхание, влажный жар между ног и стоны. Нет, нет. Я ни о чем не жалею, потому что это было незабываемо. Следом догоняет другая мысль: сегодня Сергей уезжает. Возвращается в свой любимый Лондон, где его ждут дела, привычная жизнь и, скорее всего, какая-нибудь роскошная женщина. Но я ведь обо всем этом и так знала? Да и Сергей был со мной честен и ничего не обещал.

Звук отодвигаемой перегородки заставляет сердце пуститься вскачь, а дыхание, напротив, замедлиться. Замерев с тюбиком геля для душа в руках, смотрю, как Сергей зашагивает в душевую. Без слов забирает его у меня, возвращает на полку, и, обняв рукой за талию, толкает к себе. Его твердый член упирается мне в живот, горячая кожа груди обжигает соски. Не знаю, кто из нас целует другого первым - он или я. Но это не имеет значения, потому что результат один: мое тело мгновенно оживает, загораясь как китайская новогодняя гирлянда: еще минута - задымит и взорвется.

- Сергей... - мычу ему в рот от стремительного прилива эмоций. Никто и никогда столько во мне не вызывал. Прошлой ночью ему нравилось, когда я зову его по имени. Сережей называть его язык не поворачивается, по-первых, потому что так его зовет Снежана, а во-вторых... ну какой он Сережа?

Рука на моей талии разжимается и соскальзывает ниже. Скользит между влажными ягодицами и касается половых губ. И без того раскаленные добела нервы пробивает разряд тока, колени подкашиваются, и мне приходится ухватиться за плечи Сергея. Каменные. Его пальцы раздвигают ноющие складки и мягко касаются клитора. Никогда не считала себя легковозбудимой, но близость этого мужчины изменила все: в животе бушует пламя, любая трезвая мысль ускользает как мыло из влажных рук, и на сцену выходят первобытные инстинкты. Именно они подсказывают мне шире расставить ноги и отдаться удовольствию, подаренное мне уверенными касаниями пальцев, растирающих ту самую точку, от которой гирлянда начинает предупредительно искрить. Я утыкаюсь Сергей в грудь и выдыхаю в нее тихие стоны под звуки льющейся с потолка воды. Кусаю губу и прогибаю поясницу, мечтая о большем.