Отец моего жениха - Алайна Салах, Ольга Джокер (2019)

Делаю новый глоток и кладу телефон на подлокотник. Ты чего творишь, а, Серега? Где твоя хваленная бизнес-рациональность? В чем смысл переписки, которая никуда не приведет, а все лишь усложнит? Для чего инвестировать ресурсы в проект, заранее обреченный на провал?

Но сухая логика улетучивается, когда телефон требовательно вибрирует новым сообщением.

«Я много думаю о тебе, Сергей. Знаю, что не должна, но почему-то у меня не получается».

36

Сергей.

«Ты уже обедал? Я, например, собираюсь. Сегодня в меню курица по рецепту моей бабушки. Кстати, давно хотела спросить: чем тебе так не угодила бедная птица?»

Я откидываюсь на спинку кресла и невольно посмеиваюсь. Злопамятная Юля никак не может простить мне тот случай с приготовленной ей курицей. Видимо, надо признаться, что тогда я это назло сказал.

Входящий телефонный звонок не дает мне шанса ответить. На экране — лицо сына.

— Привет, пап, – говорит голос Димы в трубке, отдаваясь острым уколом совести под рубашкой. Я так ему и не позвонил. — Не отвлекаю?

Через десять минут у меня назначено незапланированное совещание по поводу того самого объекта, пострадавшего от недопоставок, но перенести наш разговор — означает признать себя окончательным мудаком. Черт с ним, подождут.

— Не отвлекаешь, Дим. Рад, что ты позвонил.

Обычно Дима звонит лишь когда хочет попросить денег, но его растерянный тон наводит мысль на то, что сегодня он меня удивит. И он удивляет.

— Пап, я звоню к тебе с просьбой. Помнишь, ты как-то говорил, что Колесову в салон заместитель исполнительного директора нужен. Я тогда отказался, но сейчас хочу попробовать. Если, конечно, вакансия еще свободна.

Ради такого можно и на совещание опоздать. Все же ограничение бюджета сделало свое дело: сын решил пойти на работу. Да, пусть снова легкий путь выбирает, обращаясь за помощью ко мне, но ведь главное — начало.

— Я позвоню Лене, узнаю. Но предупреждаю — дурака валять не получится: Ауди-центр контора серьезная. И денег много не жди. Заплаты у них хорошие, но шиковать как раньше не выйдет.

— Это я уже понял. Деньги здесь не самое главное, пап. Вернее, они конечно мне не помешают… Пятьдесят тысяч мне только на бензин и еду кое-как хватает, но все же это не основное.

— А что основное? — настораживаюсь серьезностью его голоса. Дима явно хочет сказать что-то еще, и я свой шанс сблизиться с сыном не должен упустить.

— Мама тебе, наверное, говорила... мы с Юлей расстались. Ну как расстались… она меня бросила, когда увидела с Кристиной... Не поверила, что у меня ничего с ней не было. Три дня назад вещи свои забрала. И я теперь просто… не знаю как мне быть без нее.

Он замолкает и тяжело дышит в динамик, и пальцы невольно стискивают корпус мобильного. Блядь.

— Я люблю ее, — голос Димы надламывается и звучит глухо, — и хочу ее вернуть, пап. Она должна поверить, что я ей не изменял, и что ради нее готов меняться к лучшему. Поэтому хочу пойти на работу, чтобы Юля увидела, что я могу… смогу быть для нее хорошим парнем… . Она хотела, чтобы я стал ответственнее …и чтобы убирал за собой. Просто без нее мне оказывается ничего не нужно… ни друзья, ни тусовки. Она единственная заботилась обо мне, а я все проебал.

Я настолько оглушен услышанным, что не сразу нахожусь, что сказать. Сейчас сын точно говорит искренне. Его отчаяние я чувствую ухом, а еще он никогда, ни разу в жизни не ругался при мне матом.

Что, Серега, хотел сблизиться с сыном? Вот, получи. Твой выход.

— Дим, твое желание похвально, и Леониду я позвоню. Но ты имей в виду, что трудоустройство не гарантирует тебе воссоединение с твоей… девушкой. Хотелось бы, чтобы ты осознал необходимость взросления не ради кого-то, а в первую очередь ради себя самого.

— Ты, наверное, прав, пап. Но пока Юля это все, о чем я могу думать. Позвони, как поговоришь с Колесовым, ладно? Если с ним не срастется, я буду дальше сам искать.