Полиция - Ю. Несбё (2013)

Арнольд Фолкестад ничего не сказал, но дрожь, пробежавшая по его плотному невысокому телу, ответила за него.

— Тень Микаэля Бельмана. Вот что ты имеешь в виду, говоря про высокие должности? — Харри сплюнул на асфальт.

— Поговорим о чем-нибудь другом, Харри.

— Да, давай. Мы перекусим в «Шрёдере».

— В ресторане «Шрёдер»? А у них есть, э-э, ланч?

— У них есть сэндвичи с карбонадом. И столы.

— Кажется, я уже это видел, Нина, — сказал Харри официантке, которая только что поставила перед ними две порции хорошо прожаренного фарша, покрытого слабо прожаренным луком, на куске хлеба.

— Здесь все как раньше, знаешь ли, — улыбнулась она и отошла от их столика.

— Трульс Бернтсен, значит, — произнес Харри и оглянулся. Они с Арнольдом были практически одни в этом простом квадратном помещении, где, несмотря на давно вступивший в силу запрет на курение в общественных местах, до сих пор ощущался запах табака. — Я думаю, он много лет был сжигателем в полиции.

— Да? — Фолкестад скептически посмотрел на труп животного на своей тарелке. — А что Бельман?

— В то время он отвечал за наркотики. Я знаю, что он заключил сделку с неким Рудольфом Асаевым, который торговал героиноподобным наркотиком под названием «скрипка», — сказал Харри. — Бельман предоставил Асаеву монополию на рынок Осло, а Асаев поспособствовал уменьшению видимого наркотрафика, количества наркоманов на улицах и количества смертей от передоза. И все это сыграло на руку Бельману.

— Да так хорошо, что он захватил кресло начальника полиции?

Харри несмело прожевал первый кусочек фарша и пожал плечами, как бы говоря «может быть».

— А почему ты не дал хода информации, которой располагаешь? — Арнольд Фолкестад осторожно отрезал кусочек того, что, как он надеялся, было мясом. Он сдался и посмотрел на Харри, но тот ответил ему безразличным взглядом, продолжая жевать. — Удар ради правосудия?

Харри проглотил кусок, взял бумажную салфетку и вытер уголки рта:

— У меня не было доказательств. К тому же я уже не работал в полиции. Это было не мое дело. Да и сейчас это не мое дело, Арнольд.

— Ну ладно. — Фолкестад подцепил вилкой кусочек мяса, поднял его и стал рассматривать. — Не то чтобы это было моим делом, Харри, но если подобное — не твое дело и ты больше не полицейский, то почему Институт судебной медицины присылает тебе копию отчета о вскрытии этого Рудольфа Асаева?

— Мм. Значит, ты его видел.

— Только потому, что я обычно забираю и твою почту, когда проверяю свою ячейку. Потому что администрация вскрывает всю почту. И потому что у меня, естественно, длинный любопытный нос.

— Вкусно?

— Я еще не попробовал.

— Давай же, он не кусается.

— И тебе того же, Харри.

Харри улыбнулся:

— Они поискали за глазным яблоком и нашли то, что мы искали. Маленькую дырочку в большом кровеносном сосуде. Кто-то мог, например, сдвинуть в сторону глазное яблоко Асаева, когда тот лежал в коме, одновременно ввести в уголок глаза шприц и вколоть ему воздушные пузыри. В результате — мгновенная слепота, а потом закупорка сосуда в мозгу, которую невозможно определить.

— Сейчас мне как раз особенно захотелось это съесть, — сказал Арнольд Фолкестад, состроив гримасу, и снова отложил вилку. — То есть ты доказал, что Асаева убили?

— Нет. Как я уже говорил, точную причину смерти установить невозможно. Но наличие дырочки показывает, что могло произойти. Загадкой, конечно, остается то, как убийца проник в больничную палату. Дежурный полицейский утверждает, что в тот период времени, когда мог быть произведен укол, мимо него никто не проходил. Ни врачи, ни посторонние.

— Тайна запертой комнаты.

— Или что-нибудь попроще. Например, дежурный полицейский покинул свой пост или заснул и по понятным причинам не захотел в этом признаться. Или он участвовал в убийстве напрямую либо косвенно.