Ведьма - Камилла Лэкберг (2019)

И вот теперь они сидят здесь. В крошечной комнатушке в темном подвале виллы постройки пятидесятых. Здесь было душно, пахло плесенью и сыростью. Но старушка, хозяйка виллы, оказалась добрая. Она угостила их ужином и вела себя очень любезно, хотя они могли сказать не так уж много слов на одном и том же языке, а еда, которую хозяйка называла мясом в укропном соусе, имела странный вкус.

После ужина начались звонки. А они позвонили другим. Все искали утешения друг у друга. Нет больше красивой, веселой, задорной Амины…

Аднан снова вытер слезы.

– Давай съездим к Кариму. Может быть, Билл согласится нас отвезти?

Халил проследил за остановившимся взглядом Аднана, устремленным на грязное ковровое покрытие. Поковырял носком одно из пятен. Оно выглядело старым и засохшим. Похоже, здесь давно никто не жил.

– Так поздно нас никто не пустит, – сказал он. – Давай завтра.

Аднан сжал руки. Вздохнул.

– Хорошо. Давай завтра.

– Как думаешь – они рассказали детям?

– Это наверняка придется сделать Кариму.

– Если он в состоянии.

Аднан снова потер лицо.

– Почему всё так, а?

Халил не знал, кому он адресует это вопрос – ему или Богу. Или Швеции – богатой и свободной стране.

– Многие были добры к нам, – ответил он. – Есть и такие, как Билл. Билл и Гунилла. И Рольф. И Стюре. Не надо о них забывать.

Говоря это, он не смотрел на Аднана. Снова потер носком пятно на ковре.

– Они нас так ненавидят, – проговорил Аднан. – Не понимаю… Они приходят среди ночи и хотят нас сжечь, хотя мы им ничего не сделали. Да-да, я знаю, что ты мне обычно говоришь. «Они боятся». Но когда кидают в дом зажигательную смесь в надежде, что живущая там семья сгорит заживо – только потому, что они приехали из другой страны, – то это уже не страх. Это нечто другое…

– Ты жалеешь?

Аднан долго сидел молча. Халил знал, что тот думает о брате, которого застрелили у него на глазах, о дяде, которому взрывом оторвало ногу. По ночам он выкрикивал во сне их имена.

Ответ казался простым – но теперь все изменилось. Изменилось после смерти Амины.

Аднан сглотнул.

– Нет, я не жалею. Выбора у меня не было. Но я понял одну вещь.

– Какую? – спросил Халил.

– У меня никогда больше не будет дома.

Сверху вновь донеслась веселая музыка из телевизора.

Бухюслен, 1672 год

Словно во сне шла Элин, когда ее вели на суд. Она все еще не осознала, что удержалась на поверхности во время испытания водой. Зал суда был переполнен – Элин догадалась, что многих желающих не пустили.

Ленсман сказал, что ее призовут к ответу, но что это означает? Есть ли что-то, что может спасти ее? Или кто-то?

Элин усадили впереди. Взгляды зевак заставили ее ерзать на месте. Одни смотрели с любопытством, другие – со страхом, третьи – с ненавистью. Бритта тоже была здесь, но Элин не решалась взглянуть в ее сторону.

Судья ударил молотком по столу, и гомон в зале затих. Элин тревожно взглянула на мужчин, восседавших за столом. Среди них она знала только Ларса Хирне. Остальные были ей незнакомы и от этого выглядели особенно грозно.

– Сегодня мы собрались, чтобы выяснить, является ли Элин Йонсдоттер ведьмой. Все мы видели, как она плыла по воде со связанными руками и ногами, и у нас есть несколько свидетелей ее темных дел, но и у Элин Йонсдоттер есть право вызвать своих свидетелей, готовых говорить в ее пользу. Имеются ли таковые у Элин?

Элин оглядела скамьи. Увидела служанок из усадьбы, соседей из Фьельбаки, Бритту и Пребена, мужчин и женщин, которым она помогла от головной и зубной боли, любовной печали, подагры и прострела. С мольбой переводила она взгляд с одного на другого, но все отворачивались. Никто не встал. Никто не сказал ни слова.

Некому ее защитить.