Запри все двери - Райли Сейгер (2020)

– Просто сделайте для кого-нибудь доброе дело, – говорит он. – И долг будет возвращен.

– Я сделаю два добрых дела, – говорю я, прикусывая губу. – Потому что мне нужна ваша помощь еще кое в чем. Я, ну, уронила ключи в вентиляционное отверстие.

Чарли качает головой, сдерживая смешок.

– Которое из них?

– В прихожей. У двери.

Через пару минут я стою и наблюдаю, как Чарли прижимает к полу свой внушительный живот. В руке у него магнитная указка, которую он опускает через решетку.

– Мне так неловко, – говорю я.

Чарли шарит указкой по вентиляционной шахте.

– Такое часто случается. Эти решетки – словно ненасытные монстры. Сжирают все, до чего могут дотянуться.

Весьма точное сравнение. Чем дольше я смотрю на вентиляционное отверстие, тем больше оно напоминает мне распахнутую темную пасть.

– Например, ключи, – говорю я.

– А еще кольца. Пузырьки с таблетками. Даже телефоны, когда их роняют под неудачным углом.

– Наверное, вам все время жалуются на пропавшие игрушки.

– Вообще-то, нет, – отвечает Чарли. – В Бартоломью нет детей.

– Ни одного?

– Да. Не самое подходящее для детей место. Мы предпочитаем жильцов постарше – и потише.

Он осторожно достает магнитную указку. На конце болтаются мои ключи. Чарли аккуратно кладет их в тарелку на столике. Указку он убирает обратно во внутренний карман.

– Если еще что-то уроните, просто возьмите отвертку. Решетка легко отвинчивается, и до всего можно дотянуться, – говорит он.

– Большое спасибо, – я облегченно вздыхаю. – За все.

Чарли прикладывает руку к фуражке.

– Рад был помочь, Джулс.

Проводив Чарли, я возвращаюсь на кухню и раскладываю продукты по местам. Меня поражает не только его щедрость, но и внимательность. За исключением шоколадки, в пакетах лежат те же самые продукты, которые купила я.

Я как раз заканчиваю их раскладывать, когда из шкафчика раздается характерный скрип.

Кухонный лифт вновь вернулся к жизни.

Я открываю дверцу шкафчика и наблюдаю за приближением лифта. Внутри оказывается еще одно стихотворение.

«Не забывай» Кристины Россетти.

У меня перехватывает дух. Сердце пропускает удар. Это стихотворение мне знакомо. Его читали на похоронах моих родителей.

Не забывай меня, когда тебя покину.

В этом есть некоторая ирония – мне хотелось бы забыть, как я сидела на передней скамье в церкви, которую мои родители никогда не посещали при жизни. Рядом сидела Хлоя, за нашими спинами собрались еще несколько человек. Стихотворение прочитала моя школьная учительница английского – добрая, замечательная миссис Джеймс, чей голос звенел в безмолвной церкви.

На обороте – новое послание от Ингрид:

ПРОСТИ, ЧТО ТАК ПОЛУЧИЛОСЬ

Я пишу на новом листке бумаги:

Ничего страшного. Не переживай.

Положив записку в лифт, я отправляю его вниз, в квартиру 11А. На этот раз я готова к его весу, и опустить лифт оказывается гораздо проще.

Пять минут спустя, большая часть которых ушла на медленный подъем лифта, я получаю ответ. Еще одно стихотворение. «Огонь и лед» Роберта Фроста.

Один сказал, что мир сгорит в огне…

На обороте вместо нового извинения я нахожу приказ:

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ПАРК. ИМЕДЖИН[3]. ЧЕРЕЗ 15 МИНУТ.

10

Я подчиняюсь, и через пятнадцать минут уже стою на мозаике Имеджин, пытаясь отыскать Ингрид в толпе туристов и неопрятных уличных музыкантов, играющих «Битлз». Стоит прекрасная погода. Шестьдесят с небольшим градусов по Фаренгейту[4], ясно и безоблачно. Такая погода напоминает мне о детстве. Тыквы, груды осенних листьев, сладости на Хэллоуин.

Моя мама обожала это время года. «Погода Хезер», говорила она, потому что ее звали Хезер.

Наконец я замечаю Ингрид. В руках у нее два хот-дога, один из которых она протягивает мне.