Моя последняя ложь - Райли Сейгер (2019)

Я медленно оборачиваюсь. Я не уверена, что хочу увидеть то, что ждет меня позади. Девчонки явно ошеломлены и напуганы, так что меня наверняка не ожидает ничего хорошего. И все-таки я оборачиваюсь и смотрю на «Кизил».

На двери появились мазки краски – красной, все еще влажной, стекающей вниз, словно ручейки крови.

Большие и яркие буквы складываются в слово, которое вонзается между ребер, словно нож.

ЛГУНЬЯ

В столовой Френни снова обращается с речью ко всем тем, кто приехал в лагерь. Однако в этот раз говорит она совсем другим тоном:

– Если вы думаете, что я недовольна, знайте, что это преуменьшение. Я потрясена и убита. Подобному вандализму не место в лагере «Соловей». При обычных обстоятельствах виновник немедленно покинул бы лагерь. Но поскольку вы пробыли здесь всего несколько дней и, возможно, не до конца понимаете правила, я позволю виновнику остаться, если он признается прямо сейчас. Если такого не случится, но вас поймают, вам будет запрещено вернуться сюда. Если вы ответственны за случившееся, пожалуйста, признайтесь, попросите прощения, и мы забудем об этом инциденте.

Стоит тишина, изредка прерываемая покашливанием и скрипом стульев. Никто не встает с места. Хотя я даже не надеюсь на это. Подростки скорее умрут, чем признают, что сделали что-то плохое.

Но я-то знаю.

Я смотрю на них от двери. Многие девочки склонили головы. Им всем стыдно. Остальные смотрят вперед невинно, как Кристал и Саша. Кажется, что злится только Миранда. Она осматривается и пытается вычислить виновного.

Около стены стоят Лотти, Тео, Чет и Минди.

Минди замечает мой взгляд и хмурится в ответ. Теперь я окончательно разрушила ее планы на идеальное лето.

– Ну что же, – продолжает Френни через невыносимо долгую паузу. – Я очень разочарована. После завтрака вы все пойдете в коттеджи. Занятия на утро отменены. Мы будем разбираться.

Она выходит из столовой. За ней следуют остальные обитатели Особняка. Лотти трогает меня за плечо и произносит:

– Эмма, пойдем с нами.

Я иду в соседнее здание ремесел и искусств. Лотти запирает дверь. Я встаю рядом с ней, чувствуя ужасное напряжение и желание бежать. Не из помещения, а из лагеря. Моя левая рука дрожит не переставая с тех пор, как я увидела надпись. Птички гремят на запястье.

– Вот это история, – произносит Френни. – Эмма, ты знаешь, кто бы мог такое сделать?

Очевидно: кто-то в этой комнате. Первая улика – сама надпись, которую в данный момент отмывают с двери. Я солгала всем этим людям, не считая Минди. Солгала насчет Тео и того, что он сделал. Никто не назвал меня лгуньей в лицо, но не удивлюсь, если они так считают. Я даже винить их не могу.

И тем не менее я чувствую, что это не они. Они пригласили меня сюда. И жалкий вандализм – явно не инструмент из арсенала клана Харрис-Уайтов. Если бы они захотели от меня отделаться, они сказали бы это вслух.

– Не знаю.

Я думаю, не рассказать ли про человека у окна. Возможно, я стала параноиком, прочитав дневник Вивиан, но я не уверена, что хочу открывать кому-нибудь правду. Мне нужно разобраться в том, что происходит. Есть вариант, что мне вообще никто не поверит, пока у меня не будет достаточного количества доказательств.

– Я вообще поняла, что что-то не так, только выйдя из коттеджа.

Френни поворачивается к младшему сыну:

– Чет, ты проверил камеру?

– Ага. – Он убирает волосы с глаз. – Пусто. И это очень плохо. Камера суперчувствительная, реагирует на малейшее движение.

– Но там кто-то был, – отзываюсь я. – Дверь не сама себя раскрасила.

– Камера работает? – спокойно произносит Френни, явно стараясь уравновесить мою растущую нервозность.

– Да. Либо что-то случилось, либо кто-то о ней позаботился. Наверное, залезть на лестницу и наклеить изоленту на сенсор движения не так уж и сложно.

– А видеозаписи не останется? – спрашивает Тео.

Чет качает головой: