Статский советник - Борис Акунин (2007)

Та смерила его презрительным взглядом. Невозможно было даже вообразить, что эта надменная особа только что всхлипывала и сморкалась, как оставленная без мороженого приготовишка. Разве что глаза, еще не просохшие от слез, блестели ярче обычного. Не удостоив Эраста Петровича ответом, Царица Савская удалилась прочь.

— Эх, — вздохнул Владимир Андреевич, глядя ей вслед. — Где мои шестьдесят пять… Да вы входите, голубчик. Извините, что заставил ждать.

По молчаливому уговору о недавней посетительнице говорить не стали, а сразу перешли к делу.

— Обстоятельства сложились таким образом, что я не имел возможности явиться к вашему сиятельству с д-докладом раньше, — начал Фандорин официальным тоном, но генерал-губернатор взял его за локоть, усадил в кресло напротив себя и уютно, добродушно сказал:

— Всё знаю. Фрол имеет доброжелателей и в Охранном, и в прочих местах. Донесения о ваших приключениях получал регулярно. И о сегодняшней баталии полностью осведомлен. Получил подробную реляцию от коллежского асессора Мыльникова, со всеми подробностями. Славный человек Евстратий Павлович. Очень хочет на освободившееся после Бурляева место. А что ж, можно перед министерством словечко замолвить. Я уж и депешку о сегодняшнем геройстве его величеству отбил — пораньше, чем ваш князек. Тут ведь главное, кто раньше доложит. Про вашу доблесть расписал в самых ярких красках.

— За это п-покорнейше благодарю, — в некоторой растерянности ответил Эраст Петрович, — однако же хвастать особенно нечем. Главный п-преступник скрылся.

— Один скрылся, а шестеро обезврежены. Это большущая удача, голубчик. У полиции давненько такой не бывало. И победа одержана у нас в Москве, хоть и с привлечением помощи из столицы. Из моей депеши государь поймет, что шестеро террористов, которые перебиты, — наша, московская заслуга, а что седьмой ушел — так это Пожарский проворонил. Я депешки-то составлять умею. Почитай, полвека по чернильным морям плаваю. Ничего, милостив Господь. Может, и поймут там (морщинистый палец князя ткнул в потолок, адресуясь не то к государю, не то непосредственно к Господу), что рано еще Долгорукого на помойку выкидывать. Прокидаются! И про ваше застрявшее представление на обер-полицеймейстерство я в депеше тоже помянул. Посмотрим, чья возьмет…

Из генерал-губернаторского дворца Эраст Петрович вышел в задумчивости. Надевая перчатки, остановился у афишной тумбы, зачем-то прочел набранное огромными буквами объявление:

Чудо американской техники!

В Политехническом музее проводится демонстрация новейшего фонографа Эдисона. Г-н Репман, заведывающий отделом прикладной физики, лично проведет опыт по записыванию звука, для чего исполнит арию из оперы «Жизнь за царя». Входная плата — 15 коп. Число билетов ограничено.

В спину статскому советнику ударил снежок. Эраст Петрович изумленно обернулся и увидел у тротуара легкие санки-двойку. На бархатном сиденье, откинувшись на гнутую спинку, сидела черноглазая барышня в собольей шубке.

— Садись, — сказала барышня. — Едем.

— Ябедничать начальству ходили, м-мадемуазель Литвинова? — со всей доступной ему ядовитостью осведомился Фандорин.

— Эраст, ты дурак, — коротко и решительно заявила она. — Молчи, а то опять поссоримся.

— А как же совет его сиятельства?

Эсфирь вздохнула.

— Совет хороший. Обязательно им воспользуюсь… Но не сейчас. Позже.

* * *

Перед входом в известный каждому москвичу большой дом на Тверском бульваре Фандорин остановился, одолеваемый противоречивыми чувствами. Итак, назначение, о котором так долго говорилось и в реальность которого Эраст Петрович уже перестал верить, наконец свершилось.