Город засыпает, просыпается мафия - Наталья Тимошенко, Лена Обухова (2018)

Однако на парковке, кроме нее и водителя той самой Ауди, никого не оказалось. В какой-то момент Вика даже понадеялась, что девушка попробует высказать ей что-нибудь по поводу ее поведения на дороге и тем самым даст прекрасный повод выплеснуть всю злость, скопившуюся в ней за последние несколько часов, однако она заперла машину и скользнула в первый же выход, даже не посмотрев в ее сторону.

Дома Вика наконец смогла расслабиться: почувствовать себя в безопасности и швырнуть изо всех сил сумочку в стену так, что от удара она раскрылась, и на пол полетело все содержимое. Не снимая обувь, Вика прошла на кухню, налила бокал красного вина и залпом выпила почти половину. Вино мгновенно разлилось по венам, согревая тело изнутри и немного притупляя страх и бешенство. Она подошла к окну и раздвинула шторы. На улице было пасмурно из-за низких туч, которые на горизонте сливались с почти черной водой в заливе, но не темно. В это время года ночь опускается на город очень поздно и почти сразу начинает светать. Когда-то Вика любила эту квартиру в том числе и за прекрасный вид на залив, но с тех пор много воды утекло. Квартира была хороша для жены Повиласа Варнаса, но совершенно не годилась для более высокого статуса. Как только она переедет в дом нового мужа, то продаст ее без каких-либо сожалений. Она бы уже и сейчас переехала, но ее избранник оказался на редкость старомоден, и постоянный перенос свадьбы из-за траура был не самым большим его бзиком: он считал, что Виктория не должна жить у него до свадьбы. Хорошо хоть на воздержании не настаивал, она бы уже не удивилась.

На снятие стресса ушло больше часа, однако вино и горячая ванна с расслабляющими маслами сделали свое дело: злость прошла, и даже Инну снова стало жалко. Может, она и сама виновата, но все же сестра. В детстве они даже неплохо ладили, двухлетняя разница в возрасте почти не ощущалась. Тем более Инна всегда была дурнушкой, поэтому Вика не чувствовала конкуренции с ее стороны и могла позволить себе хорошее к ней отношение.

Допив бутылку почти до конца, Вика вдруг почувствовала страшное желание выговориться кому-нибудь. Настоящих подружек, с которыми она была бы искренна до самого конца, у нее, конечно же, не было. Она хорошо верила в женскую зависть, но не женскую дружбу. Однако пара приятельниц имелась. Во-первых, она действительно любила видеть восхищение в глазах людей, и не только мужчин, но и женщин, а во-вторых, статус повышают и мужья, и правильные подружки. Правда, время уже перевалило за полночь и даже приближалось к часу, поэтому список тех, кому можно позвонить поболтать, оказался довольно ограниченным. Тем не менее она смогла найти подходящую кандидатуру и скрасить себе еще полчаса. К концу разговора Вика пришла в настолько редкое для себя благодушное состояние, что даже на звонок в дверь отреагировала спокойно. Только удивилась: кто мог прийти в такое время? Да еще и звонили в дверь, а не домофон. К ним и во двор-то попасть проблематично, не то что в парадную.

Увидев своего гостя в «глазок», она удивилась еще больше и даже не стала придавать своему лицу вежливое выражение, когда распахнула дверь.

— Чего тебе?

* * *

Городская квартира казалась непривычно тихой и пустой. Кирилл уже не мог вспомнить, когда он последний раз оставался в ней один, без Насти. Она готовила ему завтрак по утрам и встречала с ужином после работы, они вместе ездили за покупками по выходным, а со своими немногочисленными подругами она успевала встретиться во время его дежурств. Они всегда были вместе.

Она попросила его не оставаться на даче. Сказала, что им какое-то время стоит побыть порознь. Формулировка «какое-то время» отчасти вселяла оптимизм, но на многое Кирилл не рассчитывал. Настя всегда была слишком деликатна, чтобы рубить с плеча, но в то же время очень упряма и принципиальна. Вероятно, для себя она уже все решила. Как он будет жить с этим ее решением, Кирилл не знал.