Убийственно тихая жизнь - Луиза Пенни (2014)

– Я думаю, это не она ставила. Я думаю, Джейн Нил ставила вот такие.

Гамаш нагнулся и подобрал маленькую серую коробочку. Открыл и увидел свернувшуюся внутри маленькую полевую мышку. Мертвую.

– Это гуманная ловушка. Она их ловила и выпускала. А эта бедняга попалась уже после смерти Джейн и умерла от голода.

– Кто же поставил остальные мышеловки? Постойте, я знаю. Конечно же Йоланда и Андре. Они здесь были одни чуть не неделю. Вообще-то, они могли бы проверить и гуманную ловушку, – с отвращением сказал Бовуар.

Гамаш отрицательно покачал головой. Насильственная смерть, умышленное убийство – человека или мыши – все еще поражало его.

– Идем со мной, малышка, – сказал он мертвой мыши и пошел наверх.

Бовуар сунул остальные мышеловки в пластиковый мешок и двинулся за шефом.

Они заперли дверь дома и пошли по тропинке сада Джейн, потом по деревенскому лугу. Теперь, когда солнце село, был виден свет нескольких фар. Час пик. Кто-то из местных отправился за покупками, кто-то выгуливал собак. В царившей тишине до Гамаша доносились обрывки разговоров других гуляющих. Со стороны Дю-Мулен до него донеслось «пись-пись». Он надеялся, что этот призыв был обращен к собаке. Они пересекли луг в направлении ярко освещенной гостинички. На полпути Гамаш остановился и положил мертвую мышку на траву. Бовуар вытащил мышеловки из пластикового мешка и высвободил из них крошечные тела других мышек.

– Их съедят, – сказал Бовуар.

– Да. Будет хоть кому-то польза. Эбби Хоффман говорил, что мы все должны есть тех, кого убиваем. Это положит конец всем войнам.

Бовуара не в первый раз заставали врасплох слова Гамаша. Он что, серьезно? И кто такой этот Аббй Оффмбн? Местный священник? Такое мог сказать только какой-нибудь христианский мистик[46].

На следующее утро вся команда собралась в оперативном штабе на летучку – всем сообщили о последнем развитии событий и дали задание. Гамаш обнаружил на своем столе пакетик с эклером и запиской крупными детскими буквами: «От агента Николь».

Николь наблюдала, как он разворачивает пакет.

– Агент Николь, прошу на пару слов.

– Да, сэр.

Эклер явно сработал. Он теперь не сможет и дальше вести себя столь же нелогично.

Гамаш показал на стол в дальнем конце комнаты, в стороне от других.

– Спасибо за эклер. Вы точно убедились, что у мэтра Стикли последнее завещание Джейн Нил?

Вот оно как. Она-то ни свет ни заря неслась в пекарню к Саре, чтобы купить пирожное. И ради чего? Чтобы он опять устраивал ей перекрестный допрос? Мысли ее заметались. Это несправедливо, но ей нужно соображать побыстрее. Сказать правду – значит самой себе вырыть яму. Что сказать? Может быть, еще раз про пирожное. Но нет, он ведь ждет ответа на свой вопрос.

– Да, сэр. Он подтвердил, что у мэтра Стикли последний вариант завещания.

– И кто этот «он»?

– Человек, с которым я разговаривала по телефону.

Спокойное выражение исчезло с лица Гамаша. Он подался вперед, строгий и раздраженный.

– Прекратите разговаривать со мной таким тоном. Вы будете отвечать на мои вопросы тщательно, уважительно и вдумчиво… – Он говорил тихо, почти шепотом. – Вы должны правдиво ответить на мой вопрос.

Он помолчал, глядя в ее глаза, в которых видел вызов. Его утомила эта ни на что не годная личность. Он сделал все, что мог. Хотя ему и советовали избавиться от нее. Но вот только что она солгала ему уже два раза.

– Прекратите горбиться на этом стуле, как капризный ребенок. Сядьте прямо, когда разговариваете со мной. И смотрите мне в глаза.

Николь среагировала мгновенно.

– Кому вы звонили по поводу завещания, агент?

– Я позвонила в Монреальское управление и попросила дежурного проверить это для меня. Через какое-то время он перезвонил. А что, информация оказалась неверной, сэр? Если так, то я же не виновата. Я ему поверила. Положилась на то, что он сделает работу, как полагается.