Император и Сталин - Сергей Васильев (2020)

На личном деле великого князя, которое представляло пока только листок в блокноте императора, красным карандашом были дважды подчёркнуты слова: «фаталист и мистик, увлекается эзотерикой и спиритизмом».

— Сандро, — медленно произнёс император, как будто пробуя на вкус домашнее прозвище Великого князя, — Сандро, как всё-таки красиво звучит твоё семейное имя, не находишь?

— Никки, раньше тебя оно вообще не трогало, что случилось?

— Понимаешь, Сандро, иногда, для того, чтобы взлететь, требуется получить приличный пинок под зад, не так ли? Тогда, неожиданно для себя самого, ты начинаешь обращать внимание на такие мелочи, которые до этого вообще не замечал.

— Ты хочешь сказать, что твой «se quereller» с Аликс…

— Я хочу сказать, что мы с тобой вообще не о том разговариваем, — император, кряхтя, поднялся с кресла и, чуть подволакивая ногу, подошёл к князю. Только сейчас Сандро заметил, как изменила болезнь взгляд самодержца. Вместо голубых беспечных глаз Никки на него смотрела холодная сталь, в которой растворялось без остатка скупое осеннее Солнце.

— Ты спас мне жизнь не так ли, Сандро? — глухим голосом то ли спросил, то ли утвердительно произнёс император…

— Ты преувеличиваешь, Никки…

— Не перебивай…

— Ого, — ёкнуло сердце у Александра Михайловича, такого резкого тона он от Николая не слышал никогда.

— Мы же оба знаем, что это был заговор, не так ли? — остановившись прямо напротив князя и испытующе глядя ему в глаза, продолжил император, — и тебе было достаточно просто не мешать, чтобы корона слетела с моей головы. Но ты вмешался, зная, что ни Аликс, ни те, кто стоят за ней, тебя не простят. Почему? Я же предал тебя, Сандро… Я предал, когда тебе пришлось уйти в отставку…

— Никки, мне кажется, ты слишком строг к себе, к Аликс… да, она… — князь покрутил рукой, подбирая нужное слово, — ambitieux (честолюбива фр.), но не настолько, чтобы… и, в конце концов, разумный компромисс…

— Сандро, давай говорить только то, во что веришь, а не то, к чему тебя обязывает придворный этикет, — усмехнулся в усы император, очередной раз удивив князя непривычной реакцией. — Компромисс — это мягкая форма предательства. В то же время, предательство — одна из форм компромисса. Что же касается Аликс…Человек, выросший при английском дворе, никогда не сможет быть абсолютно самостоятельным…

Великий князь застыл с открытым ртом, в котором застряли все слова, которые он хотел сказать своему ровеснику-племяннику. С такой стороны он никогда не оценивал Аликс и её поступки. Впрочем, князь мог поклясться, что так никогда не смотрел на нее и её муж, во всяком случае, до болезни…

— Никки, умоляю, — наконец выдавил из себя князь, — что тут произошло пока меня не было?

Император отвернулся от князя и подошёл к окну, набивая трубку и наблюдая за печальным осенним пейзажем.

— Я почти умер… да, нет, не почти, а совсем, — глухо произнёс он, когда пауза стала уже совсем неприличной, — но мне каким-то чудом удалось уговорить ИХ вернуть меня обратно…

В кабинете повисла такая тишина, что стало слышно, как под абажуром лампы возится какая-то запоздалая муха.

— Никки, ты про кого сейчас? — почти шёпотом просипел князь.

— Они недовольны мной… Мне очень много придётся исправить, — будто не слыша его, продолжал император.

— А я, а мной? — автоматически вырвалось у Сандро, после чего он прикусил губу, не переставая смотреть на императора расширенными от ужаса и удивления глазами.

— А тобой… — самодержец раскурил трубку и наконец повернулся к Александру Михайловичу, опять упёршись в него своим стальным взглядом, в котором, как показалось князю, проскочила ироничная искорка, — а тобой, Сандро, они довольны… Особенно твоим демаршем после Ходынской трагедии… Они сказали, что именно так и должны себя вести ответственные товарищи…