Бешеный прапорщик - Дмитрий Зурков, Игорь Черепнев (2017)

Отец Александр проводил службу иначе, чем его предшественник. Было видно, что молитва для него не нудная обязанность, не пустой ритуал, доведенный до автоматизма и поэтому не требующий никаких душевных сил. Он не читал молитву, он действительно молился. И за себя, и за тех, чьи души были вверены в его окормление. Мои бойцы тоже это почувствовали. Даже казачонок второго набора Егорка, егоза и хулиган, получивший в прошлое воскресенье от меня хорошего командирского леща за попытку помяукать в тон отцу Оресту, повторял слова молитвы с каким-то серьезным, взрослым выражением на лице. После окончания службы наш новый батюшка обратился к группе с проповедью. Прочитав небольшое поучение из Евангелия об укрощении Господом бури на море, он увещевал солдат веровать, что Он и среди военных бурь, сражений и походных трудов всегда со своим православным воинством, только надо крепко верить и усердно молиться Ему о даровании победы над супостатом.

После окончания службы отец Александр в сопровождении Бойко подошел ко мне.

– Денис Анатольевич, ежели надобность во мне возникнет, – обращайтесь без всяких сомнений.

– Благодарю, отче. Пока что проблем душевных не возникало.

– Ложь есть грех, господин подпоручик. А ложь лицу духовного звания – вдвойне. Вижу в вас душевную борьбу и терзания, – батюшка пристально смотрит на меня. – Но не готовы еще вы к разговору. Как сподобитесь, найдите меня…

Глава 20

По славному русскому обычаю – праздновать все, что только можно, организовываю то, что гораздо позже будут называть коллективной пьянкой. Второй раз уже. И в обоих случаях являюсь виновником торжества. В первый раз действо называлось представление, то бишь вливание в коллектив. В обоих смыслах. И влился в славный коллектив разведотдела, и влил в него две бутылки шустовского коньяка. Мог и больше, но Валерий Антонович воспретил ввиду большого на тот момент объема работы. Поэтому мероприятие было достаточно кратким. Всю торжественность отложили до следующего раза. Все присутствующие выпили по паре рюмок, закусили папиросами и шоколадом, и пошли работать дальше. А я был послан набирать казаков-добровольцев.

Ныне – другое дело. С утра был вызван в разведотдел, где под многозначительные улыбки почти всех господ офицеров Валерий Антонович сначала попенял мне за нарушение формы одежды, тем самым вогнав в состояние безграничного недоумения, а затем поздравил с присвоением чина подпоручика. И тут же предупредил, что, с одной стороны, несоответствие в количестве звездочек на погонах необходимо исправить как можно быстрее, а с другой – существует определенный негласный ритуал сего действа, и что к нему нужно как следует, вдумчиво и, не торопясь, подготовиться.

Анатоль Дольский подробно описал как, что и когда должно происходить, хотя ничего нового, за исключением мелких нюансов, я не услышал. Все это уже проходило, когда получал старлея. Поэтому, никуда не торопясь, обстоятельно готовлю процесс обмывания звездочек и таинство превращения прапорщика в подпоручика. И пусть мне кто-нибудь докажет обратное! По еще несостоявшейся будущей жизни помню, как обижался на начальника отдела в первый год службы, когда тот обращался: «Товарищи лейтенанты и офицеры!» И только получив третий «гвоздь» на плечо, да посмотрев на то, что выпустилось после меня, на эти довольно жалкие потуги котят копировать повадки взрослых котов, понял, что старый майор был прав.