Дорога гнева - Валерий Шмаев (2019)

От калитки осматриваю просторный двор. Норма. До крыльца метров пятнадцать, дом большой, по фасаду метров двадцать, света в окнах нет. Чуть смещаюсь влево по двору. В торцевых окнах света тоже нет. «Лис» с «Ежом» и «Гномом» остаются у крыльца, я по дорожке двигаюсь вдоль дома. Одно из окон приоткрыто, слышится храп и невнятное бормотание. Дохожу до угла дома, торцевая стена метров десять. Нехилый домик, около двухсот квадратов только по первому этажу. Осматриваю двор и строения. А это что? В дальнем строении живой отсвет. Человек? Вашу ж мать! Туалет и в нём сиделец.

Дважды щёлкаю по микрофону. Внимание. В ответ щелчок. Принято. Осматриваюсь по сторонам. До сарая шагов пять. Ныкаюсь у стенки сарая за большой бочкой. Выключаю тепловизор, снимаю «Маузер» и кладу рядом. Через три минуты сиделец, светя ручным фонарём из стороны в сторону, топает к дому. Мотает его нехило, волна перегара даже до меня добивает. Пропускаю мимо себя, беззвучно догоняю у угла дома и бью по голове. Готовченко. Минут на двадцать отрубил. Даже поймать успел сыплющуюся тушку. Щёлкаю по микрофону, дожидаюсь ответа и коротко говорю в микрофон:

– Ко мне!

Через десяток мгновений все трое стоят рядом со мной. Командовать «Гному» не надо: едва не споткнувшись о фельджандарма, он тут же принимается его споро вязать. «Ёж» помогает. Будет время у «Хаски», допросит, может, чего нового узнает. Ну и что, что «Хаски» немецкого не знает? «Фея» знает, да и все старые «пионеры» неплохо говорят. Всё, что надо, узнают, в край, высвистят «Чука» или «Гека».

– «Лис», – шёпотом говорю я, – окно открыто. Попробуем через окно. Тебя поднимем. Посмотришь.

В ответ «Лис» щёлкает по микрофону. Пока «Лис» осматривается, я сходил за «Маузером» с закреплённым на нём тепловизором. Обернулся быстро. Окно уже открыто настежь, а «Лис», повернув голову, прислушивается.

Акробатика – вещь великая. Ставлю «Гнома» в позу «глядящей вдаль собаки» и с полупоклоном приглашающе показываю «Лису» рукой. «Гном» троих, таких, как «Лис», выдержит. «Лис» чуть слышно хмыкает и наступает «Гному» на спину. Утвердившись у моего телохранителя на спине, «Лис» на мгновение замирает и дважды стреляет. Хм. Звук не выданного «Лису» «Маузера». Много тише и гильзы не вылетают, а мелкие «Наганы» он с возмущением отверг. «Лис» перебирается в комнату, я за ним, «Ёж» следом. Втягиваем и «Гнома».

Всех, кто был в доме, перебили мы с «Лисом». «Гном» с напарником зарезали только четверых. Всего с моим «языком» получилось двадцать две штуки. Восемнадцать фельджандармов и четыре женщины. Не повезло им, но я теперь не такой добрый, как в сорок первом, а «Лис» со словом «гуманизм» вообще не знаком. Про «Гнома» с «Ежом» можно и не говорить.

Пока к нам подходили «Хаски» с группой и «Гек», которого высвистали для допроса немецкого упыря, я рассматривал револьверы «Лиса». Понятное дело. Куда мне с моим раритетом тягаться с такими стволами.

«Лис» вполголоса объясняет. Бесшумные револьверы специального назначения Quiet Special Purpose Revolver – QSPR. Smith & Wesson. Обалдеть. Где он их взял? Это же американские, специально сделанные для вьетнамской войны, так называемые туннельные револьверы. Калибр десять миллиметров, а звук как щенок пукнул – специальный патрон. Редчайшие стволы, сделанные для спецподразделений армии США и уже давным-давно снятые с производства. На расстояние больше десяти метров из них стрелять нельзя, а в упор, как сейчас, самое то. Они у нас бешеного бабла стоят. Я такой ствол только один раз на картинке у «Стерха» видел. «Стерх», когда про него рассказывал, прямо слюной захлёбывался, я потому и запомнил.