Перекрывать-то перекрывают, только пойди, найди на дороге гильзу, скромно прикрытую листом, сорванным с дерева, или присыпанную песочком. Бывало, и сапёрам прилетало. Это же просёлки, а асфальта на них нет и ещё лет тридцать не будет. На этих дорогах разбросано немереное количество железного хлама, особенно после боёв сорок первого года. Старые гвозди, осколки бомб, снарядов и мин, стреляные гильзы и пули, так что использование миноискателей и щупов не прокатывает.

Слышал я, что осенью прошлого года упыри пленных использовали для разминирования дорог. Пять-семь пленных таскали по дороге катки, сделанные из брёвен и обрезков досок. Узнав об этом, «Погранец» проявил разумную инициативу. Две группы охраны таких «сапёров» ребята «Погранца» выбили подчистую, освободив три десятка пленных, а когда немцы увеличили охрану, ещё семь раз обстреливали охранников, увеличивая свой личный счёт и тренируя снайперов групп. В общем, «Погранец» прошлой осенью развлекался, как умел, а научили мы его с «Сержем» неплохо.

Доработал «Погранец» тактику диверсионной тройки без меня. Летом прошлого года, сидя в узком кругу молодых, но уже опытных диверсантов, я предложил в случае убитого полицая, не подтверждённого документами, откладывать и приносить на базу одну отстрелянную гильзу. Это просто затем, чтобы ребятам проще было отчёт о рейде писать.

Идея понравилась. Сколько под это дело полицаев перебили, мама дорогая! Оружие-то с глушителями. До смешного доходило. Вышел хозяин на крыльцо дома покурить, и нет его полчаса. Выскакивают домашние, а он уже полчаса как холодный.

Едет машина по дороге. Неожиданно она слетает на обочину или впечатывается во встречку. Шум, гам, суета, покорёженная машина, покалеченные полицаи и немцы, а у водилы незапланированная природой дыра в головёнке. Разумеется, стрелков уже и след простыл. За полчаса эти лоси уже пару километров отмахали.

Идёт по «железке» поезд с техникой. Всё как у взрослых. Впереди и сзади состава – платформы с пулемётами или автоматическими пушками, на каждой теплушке или открытой платформе – часовые. Приходит поезд на станцию, а половина часовых уже очередь в небесную канцелярию занимает. Где им прилетело? Когда? Покрыто мраком. Про въездные посты в маленьких городах и посёлках я и не говорю. Ночами полицаи меньше чем по десятку человек уже и не стоят, да ещё и рогатки, оплетённые колючей проволокой, выставляют.

Конечный результат всей этой летней и осенней развлекаловки прошлого года – куча стреляных гильз размером с огромный муравейник. Предложил я это тогда специально. Сухие строчки отчётов видны только руководству отряда, а эта всё увеличивающаяся кучка стреляных гильз была видна всем: и девочкам с кухни, и мастерам, и докторам, и раненым, и Смирнову с товарищами.

Итогом действий нашего отряда за весь период боевых действий стало несколько здоровых мешков с документами, которые с огромным облегчением сгрузил Смирнову Авиэль, под расписку, разумеется. Туда же ушли и журналы боевых действий, и всякие второстепенные документы, которые мои группы нагребли за полтора года нашей войны. Здорово помог мне и рейд в Екабпилс, в котором поучаствовали «Чук» и «Гек». Я думаю, они исписали просто гору бумаги. Так что у Смирнова и его людей появилось очень много самых разнообразных дел.

Загрузив подобным образом Смирнова, я собирался встряхнуть упырей и чуть позже заняться немного другой работой. Для неё я собрал у «Погранца» всех снайперов, которых успел подготовить «Рысь». Все снайперы, которые рассредоточены по рейдовым группам, после возвращения на наши базы, и те, кто бегает сейчас с «Погранцом», будут чуть позже выполнять два моих персональных задания. Рейдовые группы сейчас отвлекают внимание от районов своих будущих боевых действий.