Луна цвета стали - Макс Глебов (2020)

— Включить подсветку ложных целей! — Герштенберг зло сощурился. — Открыть заградительный огонь по данным звуковой разведки. Задействовать только зенитки и прожекторы в районах размещения муляжей. Кто бы это ни был, они как-то должны ориентироваться в темноте, и мы им в этом поможем!

* * *

Техники Королева с помощью матросов из экипажей «Сообразительного» и «Свободного» справились с монтажом пусковых установок даже быстрее, чем я обещал вице-адмиралу Октябрьскому. Как оказалось, самым сложным вопросом стал выбор мест для размещения ракет. «Изделие К-212» выдавало при старте такой огненный факел, что можно было запросто повредить, а то и поджечь что-то из корабельного оборудования или вооружения. Еще не хватало спалить собственный эсминец, пытаясь превратить его в ракетный корабль.

В итоге вопрос удалось решить, разместив на кораблях по семь пусковых установок — четыре в носовой части и три в кормовой. Ракеты должны были стартовать не вперед, а перпендикулярно продольной оси корабля, чтобы реактивная струя уходила за борт, а не била в палубу и надстройки эсминца. Решение, конечно, выглядело кривоватым, но ничего лучшего мы в столь сжатые сроки придумать не смогли, да, впрочем, и так неплохо получилось.

Ночью «Свободный» и «Сообразительный» перешли из Новороссийска в Севастополь и переждали день в Северной бухте под прикрытием зениток и истребителей, базировавшихся на мысе Херсонес, а следующим вечером, сразу после захода солнца, самым малым ходом вышли в море и легли на курс Румынскому побережью.

Ближе к утру, когда эсминцы уже почти вышли на позицию для стрельбы, я отдал приказ Кудрявцеву поднимать нашу четверку в воздух. Командирский Пе-3 и три ночных разведчика Пе-2Р развернулись над морем и взяли курс на Плоешти. По легенде я собирался управлять полетом крылатых ракет с борта самолета, а разведчики должны были провести фотографирование момента удара и его последствий. На самом деле ракеты со спутников вела Летра, и она же должна была наводить разведчиков на цели и отдавать им команды на сброс фотобомб. Искусственный интеллект Лунной базы изрядно облегчил мне жизнь и сильно расширил мои возможности.

Системы наведения по радио имели только семь ракет, но и это было неплохо. Остальные семь «изделий» управлялись собранной по старой схеме гироскопической системой, и корректировать их полет после старта я не мог. На предельную дальность мы их в боевых условиях ни разу не испытывали, но я надеялся, что и эти ракеты найдут свои цели. Заводы и нефтепромыслы занимали весьма немалую территорию, и промахнуться по ним было сложно.

— «Крейсер», здесь «Эльбрус». На позиции. Готовность к пуску три минуты, — доложил командир «Сообразительного».

— «Эльбрус», здесь «Крейсер». Принято. Мы сейчас почти над вами. Передаю установочные данные.

Виртуальная карта демонстрировала мне, что эсминцы действительно уже на месте. До рассвета оставалось два часа и затягивать с пуском ракет не следовало — кораблям нужно было успеть уйти как можно дальше от румынского берега до восхода солнца.

— «Крейсер», здесь «Эльбрус». К стрельбе готовы.

Я еще раз проверил положение пусковых установок и, кивнув сам себе, бросил в микрофон:

— Залп!

Ракеты ушли красиво. Как правило, чем совершеннее техника, тем меньше при ее эксплуатации возникает внешних эффектов — грохота двигателей, свечения выхлопов, воя рассекаемого воздуха и тому подобных признаков нецелевого расходования энергии. Здесь же фейерверк получился весьма впечатляющим. Ночное небо осветили четырнадцать длинных огненных хвостов, оставляемых стартовавшими ракетами. Над морем разнесся грозный рык реактивных двигателей, а за бортами эсминцев, где в воду ударили струи пламени, поднялись грибовидные облака пара. Да уж, работать еще и работать над этими «изделиями».