Жизнь - Юлия Ларосса (2019)

Мне нужна помощь. Вот только чья? Кому я могу доверять полностью? Кто не получит ничего после моей смерти? Кто рассудительный, мудрый и чрезвычайно сообразительный? От кого моя голова не кружится, а пульс не переходит на бешеный ритм?

По всем этим пунктам подходил только один человек из всех мне известных.

Решительно включив мобильный, я набрала номер абонента, который мне не откажет в помощи. Я уверена в этом так же, как и в качестве советов, которые он мне давал.

– Ты права, Зоя. Это шифр, – заключил Гаспар, глядя на мои записи и раскрытую книгу Рамона Солера. – Нужно поработать над ним.

– Вдруг это сделал не Рамон Солер? – мрачно высказывала я предположения. – А что если это придумал тот, кто взорвал дом? Если этот убийца хочет запутать нас еще сильнее?..

– Зоя! – остановил мой сумбурный поток Гаспар. – Я отдам книгу в лабораторию. Там специалисты выяснят, когда были сделаны эти пометки и даже чьей рукой. Графологи постараются составить максимально точный психофизиологический портрет этого человека. Если эти пометки оставил убийца, мы однозначно узнаем о нем больше.

Я нервно кусала губы и смотрела на молодого мужчину, который сидел напротив. Неужели единственное, что удалось спасти от взрыва, может стать ключом для разгадки давней и страшной тайны?

– Ты думаешь, здесь зашифровано его имя?

– Зоя, человек, который сейчас возомнил себя мстителем…

– Мой брат, – я встретилась с глубокими глазами Гаспара.

– Да, – кивнул он, проникновенно глядя на меня. – Он возрастом – как Себастьян… Э-э… как мы. Он не мог тогда делать то, что делал.

– А если это не он? – меня охватило такое внутреннее волнение, что я стала даже дрожать. – Если это всего лишь легенда? Миф, который нужен, чтобы заполучить деньги семьи Солер?..

– Откровенно говоря, – опустил взгляд Гаспар. – Именно так сейчас считают мои коллеги. Очень большие надежды мы возлагаем на Марию. Совсем скоро врачи позволят провести с ней беседу.

Мое дыхание прекратилось. Я впилась в него глазами, не решаясь задать вопрос, ответ на который я уже знала.

– Кого они подозревают больше остальных? – тихо спросила я.

Гаспар тяжело вздохнул, без слов ответив на мой вопрос. А после посмотрел на меня и дрожь усилилась.

– Зоя, я знаю его с детства. Он человек-слова, пример благородства и силы. Он честен и идеален, черт возьми! – голос моего собеседника цеплял уверенностью в тех словах, которые он торжественно произносил. – И я отсеку себе обе руки, если, не дай Бог, ошибаюсь!

Мои нервы были словно оголенные провода старой проводки. Достаточно всего лишь искры, чтобы случился пожар. Я прикрыла глаза, чувствуя, как одинокая слеза начала свой унылый ход по щеке.

– Мой разум твердит, что я должна верить этому, – прошептала я. – Но вот верить может только сердце. А оно, к несчастью, слепо из-за любви.

Я увидела сочувствие во взгляде Гаспара. Он потянулся через стол и накрыл ладонью мои дрожащие руки.

– Он обезопасил твою жизнь, Зоя. Теперь покушения на тебя – это лишь безрезультатная месть. Ты должна быть с ним.

– Кому должна? – горько усмехнулась я и, высвободив руки, смахнула еще одну слезу.

Я встала и пошла к окну. Глядя на сырой декабрь за стеклом, я обхватила себя руками и погрузилась в воспоминания:

– До того как все стало известно, он признался мне, что ненавидит свою жену. Он называл ее… меня своим бременем, – медленно выдыхая боль, говорила я. – Мне жаль, что я неумышленно заковала его в кандалы на двадцать лет. И еще больше жаль, что теперь он хочет загнать меня в клетку и подчинить своим правилам.

– Зоя? – позвал меня Гаспар.

Я не оборачивалась, ощущала, как напряжение сковало все внутри.

– Ты можешь погибнуть.

Мои глаза изучали дневную Саррию, пока душа изнывала от безвыходности.