Двери во Тьме - Андрей Круз, Мария Круз (2012)

Стиль «горного шале» внутри был выдержан безукоризненно. Огромная двусветная гостиная с галереей второго этажа, массивные балки, бревенчатые стены. Мебель, естественно, тоже вся новодел, простых форм, но вполне даже красивая: чувствуется, что кто-то над дизайном подумал.

Мы приехали раньше всех и гостей, так что кроме нас в гостиной никого не было. Расселись на широком диване вокруг большого низкого стола.

– Знаешь, что я тут вижу? – спросил неожиданно Тенго.

– Что?

– Будущее нашего Отстойника. Во всяком случае до тех пор, пока его Тьма совсем не сожрет.

– Что в виду имеешь? – не понял я.

– То, что леса здесь много. Дом… не такой, поменьше, но тоже не дерьмо, ставится за две недели бригадой строителей из готового набора. Если проявить желание, то можно начать людей расселять из помойных общаг в нормальные дома. – Перехватив мой взгляд, он добавил: – Нет, не обязательно все на нашей лесопилке заказывать – кто мешает еще такие открыть?

– Никто, наверное, – покачал я головой, попутно отметив «нашу лесопилку», из чего сделал вывод, что Тенго с родственниками вступил в права владения уже всего имущества арестованного Червонца.

– Вот и я о том. В Сальцево еще чего бегут? Там жить приятней, нет этого вот… наследия великого вождя, не ощущается оно там. А в Углегорске постоянно запить хочется, как в окно выглянешь. Не согласен?

– Я согласна, – ответила вместо меня Настя. – А ты всерьез рассчитываешь на поддержку городских властей?

– Ну… – чуть замялся Тенго. – В какой-то степени. Есть идея о том, как их убедить. Думаю, что получится. Пока вопрос шел о выживании – так, как все сейчас в Углегорске идет, было нормально. Но уже выжили, люди хотят большего. И лучшего. А власть у нас пока не телится.

– И как ты их убедить собираешься? – уточнил я.

– Это не совсем моя забота, есть люди выше меня, – отговорился он от продолжения.

– Тенго, ты мне вот что скажи, – заговорил я. – Я вчера считал, считал, но никак не получается у меня больших прибылей с аэродрома, сколько ты в него денег ни вкладывай. И у Насти никаких революционных идей по поводу расширения бизнеса. В чем смысл?

– В смысле? – словно повторив за мной, уточнил Тенго.

– В чем смысл такой помощи нам? – спросила Настя. – И перейти им с Федькой в разведбат ты же предлагал, верно?

– Верно, и что? – не слишком натурально удивился Тенгиз.

– Я как бы тоже большого смысла в этом не вижу, – включился я. – Нет, я все понимаю, мы друг другу люди не чужие, но… Тенго, давай откровенность за откровенность, quid pro quo: ты выкладываешь то, что у тебя на уме, а я, очень может быть, рассказываю что-то новое из того, что тебе хочется знать. Годится?

Тенго замолчал, с задумчивым видом потирая подбородок.

– Тенго, ты же не зря нас двоих на час раньше, чем остальных, пригласил, – решил я подтолкнуть его к правильному решению. – Не говори, что ты время перепутал, или мы его перепутали, потому что ты нас явно ждал. Давай уже начистоту говорить – надоело, что вокруг никто слова в простоте не скажет, все мутят, мутят чего-то, никак вымутить не могут. Не порть нашу прекрасную светлую дружбу, колись начистоту.

– Ну сам ты пока не догадался?

– Тенго, блин! – разозлился я. – В угадайку в детском саду играть будешь, а не со мной. Хочешь нормального разговора – говори прямо.

– Ладно, ладно! – засмеялся он, подняв руки в защитном жесте. – Горячий финский парень! Информация про то, чем Милославский занимается, уже каждому столбу в городе известна. Сейчас известна стала, после всех безобразий – это я уточняю.

– А раньше зачем звал?

– Раньше пытались аккуратно почву прощупать, узнать, что там за суета под ковром.

– А теперь оно само прощупалось? – уточнил я.

Тенго встал с дивана, вышел на кухню, откуда вернулся с кувшином пива и тремя бокалами на небольшом подносе.