Двери во Тьме - Андрей Круз, Мария Круз (2012)

Пока грузились, зевал так, что боялся за свою нижнюю челюсть – как бы не вывихнуть, но когда все расселись по машинам и мы поехали – проморгался как-то, сошел сон. Погода была не слишком холодной, снег был плотным и тяжелым, снегоходы по нему катили как по дороге, без всякого напряжения – не поездка, а чистое удовольствие. Разве что ориентироваться было трудновато: снег вновь повалил густо, хлопьями, закрывая пейзаж.

Парень, сидевший у меня за спиной, был молчаливым, только время от времени что-то насвистывал, так что думать мне никто не мешал. А дорога всегда к размышлениям располагает.

Два дела у меня осталось основных – Кирюха и поездка к Тьме. Если я все верно рассчитал, то смогу подтвердить самому себе свою же теорию о том, почему все случилось так, как случилось, почему люди поступали так, как они поступали, и что делать мне, когда настанет время это делать. Я вообще-то это уже и так знаю, но хочется все же подтверждения – хотя бы для того, чтобы, делая, не оставлять места для теории о том, что ты сейчас совершенно непоправимо косячишь. Уверенность нужна, настоящая уверенность.

«Точку» сначала обнаружил по запаху – дымком тянуло, эдак приятно, по-домашнему как-то. Потом уже сквозь густой снегопад проступили очертания сруба, столбиков проволочного забора, ну и моего сарайчика чуть поодаль.

Нас услышали: оба бойца из нынешней смены вышли из сруба, один из них направился к воротам, пропуская нас. Я обратил внимание на то, что по территории везде прочищены и чуть ли не утрамбованы проходы, – видать, бойцы сами себе занятие искали.

Нас накормили лосятиной, и я заподозрил, что подстрелили как раз того зверя, что мы во время полета заметили. Жалко, конечно, но что делать, зато салат из кубиков этой самой лосятины вперемешку с луком и солеными огурцами получился очень даже ничего.

– Варить разве что задолбались, – пояснил худой темноволосый парень – тот, что в прошлый раз со мной ехал. – Часов шесть на малом огне, а на этой печке сделать малый огонь… – Он хмыкнул, покосившись на простенькую дровяную печку. – Но нормально получилось, даже шашлык жарили.

– Ага, отлично, – подтвердил Федька, стоя наворачивавший салат из большой миски. – Водочки бы еще под нее…

– Не, водки нет, и даже если бы была, то не сознались бы: запрет полный, – усмехнулся темноволосый.

– Да, мне надо в сарайчик заглянуть, – обратился я ко всем разом.

– Не-не-не-не! – сразу же запротестовал крепкий рыжий парень из новой смены. – Туда даже близко нельзя, приказ Милославского! Ни ногой!

Они туда и не ходили, это я видел. Веревочный заборчик вокруг на месте – и ни единого следа в ту сторону, даже сугроб, ограничивающий тропинку, был целым и ничем не порушенным.

– Это вам нельзя, и Милославскому нельзя, а мне можно, – сказал я, запахивая полушубок. – Даже нужно. Это моя дыра – я через нее провалился и кое-что там забыл. А вот вам точно не надо: на вас это место не настроено. – И вышел из сруба.

Выбежали за мной трое из четверых, но, как я и полагал, оттаскивать меня не стали. Что-то знали, что-то подозревали, ну и растерялись малость. Рыжий лишь сказал:

– Нам рапорт придется составить!

– Все верно, – кивнул я ему. – Обязательно. Я и сам профессору скажу. Я сейчас…

Перебрался через веревку и, увязая чуть не по пояс в снегу, кое-как протолкался к сарайчику, заглянул внутрь.

Точно, чувствую я здесь что-то. Словно веревка привязана к душе и что-то за эту веревку аккуратно так тянет. Это мое место, точно, никаких сомнений. Не обойтись здесь без меня.

– Долго там еще? – с беспокойством крикнул рыжий.

– Иду уже!