Двери во Тьме - Андрей Круз, Мария Круз (2012)

– Нет, не он, – уверенно ответил я. – Он точно не может быть замешан, иначе не толкал бы нас в спину, а наоборот, никакой деятельности не вел бы и группу нашу бы не собирал. Я ему особо тоже доверять не советую – кто знает, о чем и с кем он без нас договориться может, – но это не он. Но он хочет получить то, чего добился Серых, его результаты. И если кто-нибудь предложит их ему в обмен на нас… ну ты поняла. Долго размышлять он не станет.

– Сдаст?

Я только хмыкнул.

– Однозначно. Так что ты… вот что, – пробормотал я, поднимаясь с кровати, где валялся со своими записками. Подошел к шкафу, достал немецкий автомат, взвел, поставил на предохранитель. – Вот это пусть прямо здесь висит, под рукой, – я повесил автомат на ремень рядом с входной дверью. – Все время висит. И если кто-то начнет стучать прямо сюда, минуя коменданта, то… трудно советовать, но как чутье подскажет. Почуешь угрозу – бей прямо через дверь. Получится сбежать – дуй к самолету и лети в Сальцево, там… там к Сергею обратишься, начальнику охраны тамошнего базара, помнишь его? Вот к нему. И жди меня. Там жди, не здесь, понимаешь?

– А он меня там ждет? – удивилась она.

– Нет. Но будет. Завтра, кстати, туда и поедем, если не возражаешь.

– Зачем?

– Ну ты же на базар хотела? Вот и скатаемся – выходной же.

– Я не могу, у меня полетный лист на неделю вперед. Я же месяц бездельничала.

Я задумался, потом сказал:

– Никуда одна не ходи, договорились? Когда меня нет – просто сиди дома, как бы скучно это ни было.

– Я еще и дежурю в ночь.

– Вот как… а я ночевать в Сальцеве планировал.

– Это с кем? – подскочила она.

– С тобой вообще-то, – выдал я очевидный ответ. – Просто выедем поздно туда: здесь с утра еще надо дела переделать.

– Узнаю, что к девкам пошел, – убью.

* * *

Да, садиться в «кюбель» все же куда приятней, чем в «тазик» залезать, – никакой акробатики не нужно. И дверка ветер отсекла, оставив его снаружи, холодный и резкий. Настоящий снег пока еще не пошел, а сухую крупу, которая так и сыпала с неба, ветер сгонял с земли, не давая покрыть ее полностью. Но лужи уже замерзли, я даже не удержался, проломил в одной ледок каблуком.

Сегодня я уже по-зимнему оделся – впервые, наверное. Куртку сменил короткий тулуп, перчатки тоже зимние, разве что валенок пока не надевал – обошелся ботинками на меху от «Оганесян и Компания» на толстый шерстяной носок. Пришлось, правда, повозиться с размещением оружия. До того пистолет носил на поясе под курткой, но в застегнутом тулупе до него добираться будешь часа два, так что пришлось перевесить кобуру открыто, на ремень, что было непривычно и странно. А «ментовской» наган засунул за отворот, за пазуху, где прикрепил маленькую плоскую кобуру на сам тулуп. Нормально, там никто оружия и не ждет.

Усевшись в машине, выстывшей за ночь до ледяного состояния, постучал изнутри по гулкой дверце, больше всего напоминающей подвешенный на петлях противень, посожалев о том, что пенопласт здесь еще изобрести не сумели. Вот из него вполне можно было сделать хоть какую-то теплоизоляцию. Или пена эта строительная, из баллончиков, тоже ведь ничего не весит. Ладно, может, и придумаю что-нибудь.

Появилась Настя, тоже в тулупчике, летный комбинезон в мешок упакован. Уселась справа, огляделась, сказала, что «ничего». А потом посоветовала утеплить борта машины войлоком. А ведь и верно, про войлок я и забыл! Надо попробовать будет. Купить сто пар валенок и резать их ножницами. Представив картину, гоготнул, вызвав подозрительный взгляд Насти.

В субботнее утро город еще спал, прохожих почти не было, да и машин не видно на улицах. Эхо от мотора «кюбеля» звонко отражалось от стен домов, слышно было, как хрустят лед и замерзшая грязь под узкими зубастыми колесами немецкого военного автомобильчика. Холодный руль чувствовался даже через овчинные перчатки.