Возле Тьмы. Чужой - Андрей Круз, Мария Круз (2012)

— Я только завтра освобожусь — мы все здесь ночуем.

— Ну, когда завтра освободишься. А так я на работе, пока все это не закончится.

И уехала.

А я вздохнул с облегчением.

Вскоре после этого от гула двигателей «Спуки» задрожали стекла, и большой самолет, покинув аэродром Гарден-Сити, улетел в темноту. Стало тихо.

33

Выспался я так себе: долго просидел над отчетом. А разбудили меня и еще несколько человек, спавших в большой комнате на раскладных койках, в восемь утра. Эрл разбудил, громогласно объявив:

— Все закончилось! Банда ушла из Джетмора на север, возле Уокини их накрыл ганшип, а вертолеты добили разбегавшихся. Вертолеты уже здесь, ганшип на пути на базу, патрульные проверяют город. Кино закончилось, возвращаемся к своим делам.

Все зашевелились, послышался скрип коек, кто-то кашлял, как всякий застарелый курильщик с утра, кто-то чесался, в общем, появилось давно забытое ощущение того, что нахожусь в казарме. Ну и запах соответствовал.

— Если к делам, то я сегодня выходной, — напомнил я на всякий случай, чтобы не забыл никто. — Барри, ты летишь, так? — повернулся я к своему сменщику, сидевшему на соседней койке и усиленно старавшемуся проснуться.

Барри, тощий, невысокий, жилистый, с бородкой «готи» и короткими, подстриженными на военный манер волосами, сейчас одетый в роскошные расписные боксеры и майку с надписью: «Убей бобра, спаси дерево!» — вслух ничего не сказал, но усиленно закивал. Подтвердил, так что хорошо, никто дергаться не будет. Вообще-то выходной не по графику, но я с ним договорился на подмену. Мне сегодня весь день нужен свободным.

— Эрл! — окликнул я собиравшегося выйти из комнаты начальника. — Мар когда должен вернуться?

— Обычно к полудню прилетает, а что? — обернулся толстяк.

— Ничего, поговорить нужно просто. Спасибо.

Встал, пригладил волосы, заодно подумав о том, что неплохо было бы сегодня зайти в парикмахерскую: оброс совсем. Да и бороду можно будет ко всем чертям сбрить. Но это уже завтра, если сегодня все срастется так, как я запланировал.

Попрощался со всеми и вышел на улицу, к машине.

Восемь утра, еще сумерки, но день обещает быть солнечным, похоже. Впрочем, сегодня мне все равно — мне бы завтра погоду по-настоящему летную, чтобы никаких проблем дополнительных не возникло.

Уже привычный рывок по шоссе к просыпающемуся городу, стоянка у мотеля. Стая чирикающих воробьев у крыльца, за ними наблюдает худой полосатый кот, прижавшийся к земле и нервно подергивающий кончиком хвоста. Когда подъехала моя машина, воробьи всей стаей взлетели, и кот укоризненно посмотрел на меня — мол, охоту ему всю поломал.

— Ну извини, — развел я руками, выбравшись из кабины. — В другой раз повезет, Вася.

Никто, естественно, не поинтересовался, чего это я со всеми сумками вчера свалил. Поднялся в номер, пустой и теперь какой-то заброшенный, помылся, побрился, бороды не тронул. Вышел, повесив на ручку двери табличку «не беспокоить». А то если уборка будет, могут что-то заподозрить. Не думаю, что из этого могут возникнуть какие-нибудь проблемы, но все равно лишняя предосторожность не помешает.

В «дайнере» опять столкнулся с Пикеттом, чему уже совсем не удивился: он здесь каждое утро завтракает. Поздоровались, я подсел к нему в кабинку. Пикетт был вымотанным, сонным, небритым, явно с работы.

— Так ты зачем вчера в драку на земле полез? — спросил он сразу, стоило мне усесться со своим кофе напротив него.

— Больше для практики.

— Практики чего? — спросил он с явным недоумением.

— Посадки на шоссе на самом деле. Я не думал, что на ферму кто-то приедет, был уверен, что один.

— Вообще-то от тебя требуется выполнять работу, а не практиковаться, — напомнил он мне. — Тебе платят за работу.

— Я в курсе. Больше не повторится, — решил я не спорить. — Что с людьми с фермы случилось?