Бывших офицеров не бывает - Валерий Шмаев (2018)

У русских не было бы никаких проблем с проводником, но была превосходная возможность уйти через лес, и ко всему прочему они никогда не работают по одному. Подвести по лесу большой отряд, захватить всю школу целиком и уничтожить всех, кто в ней находился, было достаточно просто, но в лесу не было обнаружено никаких следов присутствия большого количества людей. Были лишь старые следы предположительно двух человек, но это с большой вероятностью следы тех двух наблюдателей, которые были обнаружены ранее.

Диверсант же, напротив, вышел на дорогу, не особенно скрываясь, дошёл до перекрёстка. После чего мастерски сбил след кайенской смесью и, вот это самое главное, целый день просидел в поле, наблюдая за перекрёстком. Лёжку наблюдателя обнаружили через три дня при детальном прочёсывании территории. То есть диверсант или его напарник видел всех, кто вышел на дорогу, и не стрелял.

Более того, при осмотре места не было обнаружено вообще никаких следов присутствия там человека, кроме двух маленьких деталей: следов от сошек ручного пулемёта и небольших примятостей на траве на месте самой лёжки. Что само по себе означает, что это человек, прошедший специальную диверсионную подготовку и умеющий передвигаться и маскироваться в лесной местности.

Объяснение всего этого простое – у него были наши документы. Это не русские, это ребята одного из разведывательно-диверсионных подразделений Вермахта. Если начинать с конца, тогда все логично. К тому же Вальтера раздели практически догола, забрали даже нижнее бельё, что может означать только одно. То, что человек, делающий это, имел информацию о потайных карманах в одежде Вальтера.

Если предположить, что перед своим приездом Вальтер встречался со своим агентом, работающим ещё и с нашей спецслужбой, тогда объясняется точное время выхода диверсанта на позицию. Другого объяснения этому не существует.

Утверждение штурмбанфюрера Ранке, что это русские, основано только на типе оружия, но винтовками СВТ и русскими гранатами вооружены и финны, и «Советы», и наши войска. Привязка к оружию в данном случае – это неумение оперировать фактами.

С большой вероятностью можно предположить, что это агент, прошедший подготовку в одной из наших школ, либо агент, прошедший подготовку у самого Нойманна. У меня есть обоснованное предположение, что Вальтер оставил для собственного использования некоторое количество людей из числа якобы погибших курсантов из первого выпуска, таких мною отмечено четверо, и из последующих выпусков, общее количество которых по известным причинам пока неизвестно. Вполне возможно, что кто-то из них решил таким образом обрубить все концы. Поимённый список предположительно живых курсантов всех выпусков с моими дополнениями и выписками из досье вот в этой папке.

Кроме того, неизменный и незаменимый помощник Вальтера Нойманна, русский дворянин и бывший капитан латвийского генерального штаба Елагин Алексей Петрович, который мог бы прояснить очень многие детали по курсантам, так как большинство курсантов школы и личных агентов Вальтера проходили через его руки, выполняя приказ обер-лейтенанта Карла Витта, был ранен. Днём позже по непонятной причине сам Ранке применил к нему методы специального допроса, отчего состояние его в настоящую минуту критическое.

Сейчас он прооперирован и находится в госпитале под круглосуточной охраной, но в сознание до сих пор Елагин так и не пришёл. Сам же штурмбанфюрер Ранке на вопрос о причине допроса отвечать отказался. – Бригаденфюрер по-прежнему невыразительно смотрел на подчинённого. На его лице не отразилось никаких эмоций.