Бывших офицеров не бывает - Валерий Шмаев (2018)

– Ладушки, отряд. Кто старое помянет, тому глаз вон, а кто забудет, тому оба. Поэтому представляю вам нового начальника разведки и контрразведки нашего отряда. Звание вы слышали, полномочия между нами подтверждены, а ошибки, они ошибки и есть. Не ошибается только тот, кто не работает. Выпьем за то, чтобы наши ошибки обходились нам малой кровью. Приблизительно как ранение «Стрижа». – Заулыбались все. «Стриж» да! Ржать теперь над ним будут долго.

– Теперь по делу, «Серж». Определись, в качестве кого ты выступаешь, то есть оставляешь прежнее имя или светишь настоящее. И то, и то имеет свои плюсы и минусы.

– А как надо, командир? – Вот это правильно, это он сразу просёк. Уважаю.

– В общем, смотри сам, но сейчас у тебя есть авторитет и люди тебя не боятся. Наденешь форму, многие зажмутся, мало ли у кого какие отношения с органами. Поэтому я предложил бы следующее: мы знаем, и хорошо. Посторонних здесь нет, понадобится – скажешь, приглашу, кого скажешь, и представлю. Если какой командир попадётся, продемонстрируешь документ. Немцы нас и так боятся, их пособники в обморок падают, а своих нам пугать ни к чему.

– Да, это хорошая идея. Годится, командир. – Слишком быстро «Серж» принял моё предложение. Значит, он в процессе моего монолога прокатал его и понял, что в данном случае мы его перед всеми не светим, а это опять странно. Чтобы представитель справедливых, но карательных органов не рвался рулить и не тряс своими «корками», понтами и полномочиями? Всё «страньше» и «страньше», что-то он скрывает. Да и ладно, подождём.

– Вот и ладненько, «Старшина». Работаем по этому хутору в прежнем режиме. Полная уборка и консервация всего. Дом разваливаем, потом переходим к заминированному хутору и делаем всё то же самое. Не торопись, делай всё обстоятельно. Эта база нам пригодится. Список того, что есть, покажи мне, я определю, что возьмём при отъезде.

Да. Я там одну вещь видел: винтовочные гранаты. Покажешь «Третьему», он у меня такой умелец. Из телеги и мотоцикла самолёт сделает, а если ему не мешать и дать побольше времени на творчество, этот самолёт сам будет бегать по перелеску и маскироваться.

Берём все типы боеприпасов для СВТ, и много. Я где-то видел швейную машинку: забирай и её, и все швейные принадлежности. Все парашюты, что лежат на складе. Весь брезент, что найдёшь. Мыло, и побольше – нас уже почти сорок человек, а я планировал не больше тридцати с тыловой службой. Смотри, чего у нас нет. Пока не зима, может, подвернётся где или немцев ограбим.

«Девятый», на тебе мины, гранаты, взрывчатка, детонаторы. В первую очередь взрывчатка и детонаторы. Будет время зимой, будем мудрить с фугасами, и вообще посмотри своими глазами, что нам надо.

«Третий», смотришь трубки под «глушаки». Здесь неплохая слесарная мастерская, выгребай всё. Начинаем использовать твои «золотые руки». При работе по хутору смотрим тайники. Я уверен, что мы и половины заначек не нашли.

28 сентября 1941 года

Я сижу у нас в комнате и разбираю вещи убитого мною эсэсовца. Разбираю и пока ничего не понимаю. У меня складывается впечатление, что этот человек всё своё носил с собой.

Необычно большой ранец, сшитый на заказ. Широкие, прошитые тройным швом лямки. Отдельная лямка, охватывающая бока и застёгивающаяся на поясе как ремень. Дополнительные накладные карманы с удобными кожаными застёжками. Древний аналог туристического рюкзака, только без станка и из очень качественной кожи.

Ранец полон. Нет. В нём нет личных вещей. Всяких там помазков, бритв и носков тут нет и в помине. Ничего лишнего и личного, только стопка писем, перевязанная толстой чёрной шёлковой лентой.