Заклинание - Николай Дронт (2020)

Бархатная Лапка из «Дамского досуга» описала дуэль во всех подробностях. У нее тоже были брызги крови на мускулистом теле, голова, завернутая в окровавленную кружевную рубаху, блеск клинков и звон мечей, однако она описала и многое другое, не затронутое другими корреспондентами. Например, что в качестве извинения за своих людей великий герцог попросил руки обиженной девицы. И что он ее получил! В следующем номере было обещано подробнейшим образом рассказать о приданом принцессы.

Дальше шел подробный разбор нарядов присутствующих. Анализ и краткий обзор драгоценностей. Приблизительный ценник наиболее выдающихся вещей. Потом вновь упоминался Тихий. Коротко вспоминалась история похищения конкубины и настоятельное предупреждение мамашам не оставлять дочерей без присмотра рядом с ним. Такой порывистый и непредсказуемый человек может наплевать на все авторитеты и увезти неопытную девицу прямиком в храм.

Надо признать, это предостережение мало кого испугало. В храм же увезет, не в какой-нибудь вертеп. Глазки невинных девиц загорались огоньками в сладостных, мечтательных томлениях. Более знающие жизнь представляли грандиознейшую выволочку от родителей в случае отказа от предложения сбежать с бароном. Еще бы! В храм, не спросив про приданое!

А некоторые замужние дамы вновь и вновь перечитывали романтическое описание дуэли, представляли кровь на железных мускулах, отрубленную голову в кружевах и себя, получившую на балу крайне нескромное предложение от такого молоденького, но уже такого кровожадного юноши. Они заранее были готовы ему уступить, но только ради того, чтобы нежностью смягчить его храброе сердце и любовью растопить суровый нрав. Тут кстати вспоминались слухи про щедрость барона… На таком фоне законные супруги многих дам смотрелись бледновато. Просто никак не смотрелись.

Разрыв

После дуэли и последовавшей за ней, будем называть вещи своими именами, попойки в офицерском собрании Лейб-гвардейского кавалергардского конного полка я узнал, что стал популярен в гвардии. Мне припомнили банкет, откуда офицеры Второго Лейб-гвардейского полка инфантерии привезли в столицу правила соревнований по бутылболу. Теперь при встречах военные не просто пьют, а пьют осмысленно – охотятся на тигров или проходят питейную дистанцию.

Нас вместе с другими дуэлянтами усадили во главе стола, рядом с полковым командиром, чествовали как героев. Пили за самую прелестную жемчужину короны – за принцессу Лауру. За нас, понятно, тоже. За государя как короля. Наособицу – за него же, но уже как за отца красавицы. Опять за принцессу… Что было потом, помню смутно. Однако до кареты дошел на своих ногах, я же магистр Жизни.

Приехал домой поздно, но не лег спать, пока не рассказал о случившемся Мике. Она охала и ахала, однако всячески поддерживала Лауру. Та была к ней крайне добра, подарила милый кулончик, а какие-то иностранцы про принцессу посмели гадости говорить! Так им и надо!

Кстати, принимала конкубина меня в своей комнате. Она уже начала раскладывать приданое по шкафам, а заодно и украшать комнату привезенными вещами. Прислуживала нам служанка из ее родительского дома. Еще сказала, что в городской усадьбе для конкубины выделили три комнаты и сейчас доверенные люди отца отделывают их. Мило покраснев, попросила прощения, что до сих пор не подарила подарок, положенный после первой ночи. Затем протянула весьма необычные четки из двух дюжин бусин – крупных, природных, лишь чуть-чуть ограненных октаэдров, то есть правильных восьмигранников, благородной розовой шпинели.

На следующий день, когда я по обыкновению пришел к сюзерену, был крайне удивлен ее волнением.