– Граф? Хм… Ничего плохого о нем не скажу… Не принято о покойниках плохо говорить.

– Папа!

– Что папа? Живой граф… Пока… Но к утру оденься поскромнее. В знак скорби.

– Папа! Нельзя же так сразу…

– А приданое у девки взять и в церковь не прийти можно? Бедняжка его весь день ждала, а он еще ночью ее деньги в карты проиграл! И того… Грех у них до свадьбы был. После такого отец невесты жалобу в консисторию подал. Еще зимой по всем епархиям нашей митрополии разослан запрет на его брак с любой другой женщиной. И он об этом знал! Мерзавец!

– Точно так было? Может, оболгали? Не верю я. Граф неплохой человек, просто слишком азартный.

– Маленькая ты еще. Жизни не знаешь. Я с обиженной девчонкой и ее отцом говорил. Главное, ведь не так и богаты они. Семья все имущество в приданое готова была отдать. Отец лишь управителем на жалованье соглашался при нем быть. А этот… как наличные получил, в тот же час с ними в игорный дом сбежал. И деньги пропали, и девку опозорил. Ты думаешь, я послал людей к графу? Нет! Я только по-дружески адресочком поделился. Дальше они сами, все сами… Не прощу твою Илгу за такое! Не проси, не прощу! Злейших врагов так не подставляют, как она тебя! Пусть в ответку хорошенько повоняет при вручении бюста.

– Только повоняет? И все?

– Да, но и этого будет достаточно. Если на кожу или на одежду попадет хотя бы одна капля, вонь будет хуже, чем из нужника при портовом кабаке. Самое малое – ей придется ехать переодеваться, а коли будет контакт с кожей, то дня три не отмоется.

– Кто должен будет прыснуть?

– Тут прыскать не надо. Есть мальчонка, он из рогатки стрельнет. Меткий стрелок, из правильной семьи, точно не проболтается. И возьмет недорого, всего золотой.

– А покрепче ничего нельзя? Не вонь, лучше что-нибудь такое… Я как-то думала – может, ей в морду бесстыжую кислотой плеснуть?

– Э-э! Давай-ка притормози. Она тебе репутацию испортила – мы ее вонючкой на всю жизнь ославим. Вот и поквитаетесь, а кислота тут уже лишняя. Ты, Анита, умеряй свои порывы!

Микаэла

– Заинька ты моя! Маленькая! Поди сюда, посмотри, что тебе папочка приготовил! Мика, ты любишь маму с папой? Поцелуй тогда нас. И еще по разику.

– Пап, спасибо… Но что это?

– Это список приданого, вдруг разговор у тебя с будущим мужем зайдет. Тут помимо дома и всякой рухляди, магазин прописал, капитал на твое имя в банке, а отдельным листом то, что мужу в подарок пойдет. Там и деньгами прилично, и другое, чего дворянину принять совсем не стыдно.

– Спасибо. Но вдруг я ему не понравлюсь?

– Почему не понравишься? Ты же ему книгу поднесешь в подарок. Скажешь, что мертвые языки знаешь, попросишься помогать. Садись, завтракать будем. В чем нам, купцам, можно позавидовать – так это в том, что у нас всегда дома уютно. Мы не дворяне, нам спесь тешить не надо. Сидим молчком, едим кашку с молочком. Вот у тебя, – кивнул на дочку, – панталончики и те с заморскими кружавчиками.

– Ну, папа! Что ты такое говоришь! – зарделась девушка.

Завтрак на столе и впрямь был вкусным, обильным и сытным. Каша действительно на молоке, да еще с орехами и вареньем. Кружевное белье отец сам из магазина принес. Да только молчать он категорически не желал. Хоть и прав был во многом, хоть и знал обо всем на свете, но о женских панталонах мужчины вслух упоминать не должны. Неприлично! Даже если ты глава процветающего купеческого дома, с весьма редким и крайне оригинальным названием «Разные товары».

– То и говорю. Когда в высшее общество попадешь, дворян не бойся. Настоящих благородных с солидными капиталами – раз-два и обчелся. Все больше голь перекатная у нас в королевстве. Коли будут девицы перед тобой нос задирать, ты к ним не лезь. Лучше приглядывай за мужем, чтобы полюбовницу себе не высматривал.

– Ну какого такого мужа! Может, ничего и не сложится! – начала злиться Мика, но ее прервала мать: