Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2 - Негри Антонио, Качинский Теодор (2003)

Этот феномен обычно замалчивается, поскольку во время завоевания независимости некоторые интеллигенты, вышедшие из местного населения, вступили в диалог с буржуазией метрополии. На данной стадии коренное население самораспознается лишь как расплывчатая масса. Несколько местных индивидуальностей, кого буржуазия более или менее хорошо знает, разбросаны и не обладают достаточным влиянием, чтобы заставить чувствовать нюансы в процессе происходящего распознавания. С другой стороны, во время освобождения колоний владеющая ими буржуазия лихорадочно ищет способ войти в контакт с местной элитой. Именно с этой элитой ведется всем известный разговор о ценностях. Понимая невозможность сохранения своего господства в колониях, буржуазия метрополий решает провести своего рода арьергардную акцию и обращается к культуре, ценностям, технике и технологии и т.д. Теперь обратим внимание на то явление, о котором нам не следует забывать ни в коем случае: подавляющее большинство жителей колоний понятия не имеют обо всех этих проблемах. Приоритетной — благодаря своей очевидной конкретности — ценностью для местных жителей становится в первую очередь земля. Земля родит для них хлеб и, что превыше всего, крепит чувство собственного достоинства. Но это достоинство не имеет ничего общего с достоинством человеческой личности, ибо эта человеческая личность никогда не слышала о таком достоинстве. Все, что местный житель мог видеть у себя в стране, — арест в любое время дня и ночи, побои, голод. И ни один преподаватель этики, ни один священник не пришел, чтобы снести побои вместо него, ни один не разделил свой хлеб с ним. Что касается местного жителя, то мораль в его представлении на редкость конкретна; ему важно утихомирить пренебрежение колонизатора, справиться с выставленным напоказ насилием, короче говоря, устранить колонизатора из картины своего мироздания. Известный принцип равенства одного человека другому в колониях начнет проявляться с того момента, когда местный житель заявит, что он равен колонизатору. Еще один шаг вперед, — и местный житель готов бороться за то, чтобы превзойти колонизатора. На самом деле первый уже решил вышвырнуть последнего и занять его место. Мы видим, как разрушается целая вселенная, включавшая в себя и материальную сторону, и определенный моральный порядок.

Просвещенный интеллигент, который пошел за колонизатором, оглядываясь на универсальные абстрактные формы, будет бороться за то, чтобы колонизатор и местный житель смогли мирно уживаться друг с другом в условиях нового мира. Но есть одна вещь, которую интеллигент в принципе не видит, потому что он насквозь пропитан колониализмом, а весь его образ мышления как две капли воды похож на образ мышления колонизатора. Когда исчезнут сами отношения, связывающие метрополию и колонию, не будет никакого смысла в том, чтобы оставаться или сосуществовать. Не случайно, что еще до начала переговоров между алжирским и французским правительствами[2]выделившееся на политической сцене Европы меньшинство, которое назвалось «либералами», прояснило свою позицию. Либералы потребовали ни больше ни меньше как двойного гражданства. Абстрактно обособившись, либералы пытаются заставить колонизатора совершить вполне конкретный прыжок в неведомое.

Давайте признаем: колонизатор прекрасно сознает, что никакая фразеология не заменит реальность.