Антология современного анархизма и левого радикализма. Том 2 - Негри Антонио, Качинский Теодор (2003)

Один ответ очевиден, как заметил израильский журналист и мирный активист Ури Авнери. Неравенство сил слишком велико, чтобы плохо вооруженные палестинцы могли противостоять одной из сильнейших армий мира, за чьей спиной их ручной Джаггернаут[110] — США Но есть еще одна причина. Палестинская национальная автономия (ПНА) не стала национальным символом, за который палестинцам стоит умирать. Жизнь в ПНА осталась жизнью под властью евреев.

Сейчас неподходящее время останавливаться на прегрешениях Палестинской администрации (ПА), хорошо описанных Робертом Фиском и многими другими. Напомню лишь слова Муны Хамзе из лагеря беженцев Дехейше, возле Вифлеема: «С тех пор, как в декабре 1995 года Арафат и его команда получили контроль над зоной А в Вифлееме, они использовали деньги, предназначенные для Вифлеема, для постройки нового полицейского участка с новой тюрьмой, новой штаб-квартиры для erQ контрразведки, новой штаб-квартиры для разведки, новой резиденции для Арафата и его высоких гостей, а также персональной вертолетной посадочной площадки на Джабал Антон, небольшом холме над Дехейше — единственном незастроенном месте рядом с лагерем. Лучше бы он построил там игровую площадку для наших детей. Вот что он сделал в Вифлееме» (Муна Хамзе. Возвращение в холокост. — 12 марта 2002 г.).

Муна Хамзе несколько преувеличивает: Вифлеем подновили, дороги замостили, площадь Яслей отреставрировали, были открыты новые отели, и качество жизни повысилось за годы административного управления ПА. Однако она выражает глубинные чувства многих своих соотечественников, от профессора Сайда до беженцев в Дехейше, глубоко разочарованных ПА. Кому бы ПА ни пыталась угодить — своему верховному повелителю Израилю или зажатому в тиски населению, — она не получила популярности. Израиль изобрел Палестинскую администрацию, чтобы управлять палестинцами не для того, чтобы тем жилось лучше. Сомневаюсь, чтобы ПА могла сделать больше.

В продолжающемся палестинском холокосте ПА вынуждена играть двусмысленную, хуже того, неисполнимую роль Юденрата (еврейского самоуправления), который организовали фашисты в гетто оккупированной Европы. У немцев тоже не было особого желания лично подавлять их «низшую расу». Они предпочитали дать им ограниченное самоуправление во внутренних делах. Некоторые просвещенные нацисты были готовы основать отдельное еврейское государство внутри Третьего рейха, что-то в духе представлений Шарона о палестинском государстве. Этот план был реализован на короткое время в окрестностях Люблина, в части Польши с большим количеством евреев. Еврейский район назывался по-разному: Люблинланд, Джуишланд, Юденланд, Еврейская резервация и Еврейский Автономный Округ. После войны о Юденрате было написано много книг и пьес. Евреи были им недовольны, они считали его «продавшимся», «готовым служить врагу», «правительством коллаборационистов», «коррумпированным», как ПА в наши дни. Но Юденрат не мог сделать больше. Не может и ПА.

Палестинцы были и остаются крепостными еврейского государства апартеида, в ПА или за ее пределами. Вторжение Шарона навеки похоронило идиотское изобретение — палестинское самоуправление (независимость) на крошечном кусочке Палестины. Это был план нацистского Люблинланда, перенесенный в Палестину псевдолевыми евреями. На первый план выходит задача демократии для всей Палестины (включая территорию Израиля), уничтожения апартеида. Не оглядывайтесь с ностальгией на дни ПА, смотрите с надеждой на завтрашнюю свободную и демократическую Палестину/Израиль от Средиземного моря до Иордана.

Муна Хамзе назвала свое эссе «Возвращение в холокост». Тот же образ упомянул португальский писатель Жозе Сарамаго, нобелевский лауреат, сравнивший осажденную Рамаллу с варшавским гетто. Сарамаго, кого еще недавно хвалили еврейские СМИ за нетрадиционный образ Иисуса в его романе, стал мишенью ведущих израильских псевдолевых: Ари Шавита и Тома Сегева.

Том Сегев поставил свое перо на службу еврейскому государству.