Рандеву с «Варягом» - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

Закончив знакомство и обмен комплиментами, мы присели к большому столу, стоявшему в центре вагона, и все вместе начали думу думать — как нам без приключений, стрельбы и прочей пиротехники благополучно добраться до Санкт-Петербурга.

Мехмед Ибрагимович, на правах старшего, поинтересовался у Познанского — за какое примерно время мы доберемся по столицы Российской империи. Ротмистр ответил, что в мирное время между Москвой и Дальним еженедельно ходили четыре пассажирских поезда. Они отправлялись из Москвы по понедельникам, средам, четвергам и субботам. В полдень на третьи сутки поезд прибывал в Челябинск, утром на восьмые сутки — в Иркутск. Затем была четырехчасовая переправа через Байкал на пароме. В полдень на двенадцатые сутки поезд прибывал на станцию Маньчжурия, а еще через пять суток — в Дальний. Таким образом, вся поездка занимала шестнадцать суток.

С учетом того, что нашему спецпоезду везде должны давать «зеленую улицу», можно было рассчитывать, что в Питере мы можем оказаться через двенадцать-четырнадцать суток. Все будет зависеть от наличия зимней переправы через Байкал. Познанский слышал, что адмирал Алексеев связался по телеграфу с находившимся на станции Танхой министром путей сообщения князем Хилковым, и Михаил Иванович заверил наместника, что сделает все возможное и невозможное для того, чтобы как можно быстрее переправить через озеро литерный состав.

По словам ротмистра, перегон Порт-Артур — Дальний — Харбин считался самым опасным с точки зрения нападения хунхузов. Это примерно тысяча с лишним верст. Правда, железнодорожные пути здесь патрулировали разъезды и пешие команды Охранной стражи КВЖД — так в здешних краях называли казачьи части, временно получившие такое название для того, чтобы не дразнить японцев.

Для казаков Охранной стражи была даже создана особая форма: черные тужурки и синие рейтузы с желтыми лампасами, фуражки с желтым кантом и тульей. Чтобы лишний раз показать отличие Охранной стражи от регулярных войск, ее служащие не носили погон. Вместо них были изображения желтого дракона. Кроме того, офицеры носили наплечные позолоченные жгуты.

Драконы украшали сотенные значки, они же были на пуговицах и кокардах папах, из-за чего в уральской сотне даже чуть было не начался бунт. Казаки-староверы поначалу решили, что дракон — «печать Антихриста», и носить его изображение категорически отказались. Когда начальство пригрозило казакам крупными неприятностями, они нашли выход — стали носить папахи кокардами назад. Ведь по их понятиям, «печать Антихриста» ставилась на лоб, а на затылке она вроде как «не считалась».

Служащие Охранной стражи получали жалованье, намного превышающее денежное довольствие рядовых, унтер-офицеров и офицеров Российской армии. К примеру, рядовой получал 20 рублей золотом в месяц, вахмистр — 40 рублей. И это не считая бесплатного обмундирования и казенных харчей. Немудрено, что армейские сильно недолюбливали стражей и дали им кличку: «гвардия Матильды» — по имени Матильды Ивановны, жены их главного начальника, министра финансов Сергея Юльевича Витте.

Но, несмотря на все обидные прозвища, Охранная стража несла свою службу исправно. Ее главной обязанностью была охрана непосредственно железнодорожного полотна и станционных сооружений. Вся линия железной дороги была поделена на отрядные участки, а те — на ротные. Вдоль путей стояли пешие посты — от пяти до двадцати человек. От поста к посту велось непрерывное круглосуточное патрулирование.

У каждого поста были построены наблюдательная вышка и «веха» — высокий столб, обмотанный просмоленной соломой. В случае нападения на пост солому поджигали, тем самый подавая тревожный сигнал соседнему посту.