Рандеву с «Варягом» - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

Из всего русского населения, кроме трех раненых стражников, уцелела только шестнадцатилетняя дочь начальника разъезда, которая успела спрятаться в погребе. Все остальные железнодорожники и члены их семей были зверски убиты. С ее помощью выяснилось, что два трупа, одетых в форму железнодорожников, и один контуженный разрывом гранаты «шлимазл» (так назвал его наш водитель БТРа, сержант-контрактник Гриша Коган из Одессы), со своей характерной внешностью и местечковым акцентом, вообще был не из этой песочницы…

Но особо долго размышлять нам было некогда. Забрав с собой раненых стражников, девицу-сироту, трупы «железнодорожников» и контуженого пособника бандитов, около трех часов ночи наш поезд двинулся дальше на север.

15 (2) ФЕВРАЛЯ 1904 ГОДА, 03:30.

ЛИТЕРНЫЙ ПОЕЗД, ЮЖНОМАНЬЧЖУРСКАЯ ВЕТКА КВЖД.

Капитан Александр Васильевич Тамбовцев.

Ну вот, закончилось наконец наше первое дорожное приключение. И, как мне кажется, не последнее. Похоже, что у наместника где-то сильно «течет», и информация о нашем спецпоезде попала к тому, к кому не следовало. О том же в принципе писал и Степанов в своем «Порт-Артуре». Японцы заранее знали о каждом телодвижении нашей эскадры. Наш жандарм рвет и мечет. Но уважаемый Михаил Игнатьевич зря так убивается, «крот», по всей видимости, окопался настолько близко к «телу», что провинциальному ротмистру до него вряд ли дотянуться.

В сражении с хунхузами мы понесли первые потери. Впрочем, господин Лосев, хотя о покойниках и не принято говорить плохо, сам нарвался на пулю. Захотел покрасоваться, показать свою удаль. На все мои советы не высовываться он ответил, что, дескать, мы и сами с усами. Посмотреть ему, видишь ли, захотелось — интересно стало. Да только наш тележурналист забыл, что идет война, а на ней, случается, и убивают. Впрочем, я фаталист и считаю, что кому что на роду написано, то так и будет.

Ну а потом началась «вторая фигура марлезонского балета». К сожалению, стараниями наших матросиков живых японцев нам захватить не удалось. «Бравы ребятушки» вошли в азарт и перекололи штыками всех лиц азиатской наружности. Я уверен, что среди убитых хунхузов наверняка были сыны Страны восходящего солнца. Но я, к сожалению, не спирит, чтобы беседовать с духами. Хотя матросиков тоже можно понять, они в таких делах не спецы, а хунхуз, проколотый штыком, уже не сможет ни в кого выстрелить и пырнуть чем-нибудь колюще-режущим.

А вот лица неазиатского происхождения среди нападавших нашлись. Одеты они были в тужурки железнодорожников и, по всей видимости, должны были, не вызывая у нас подозрений, перевести стрелки и направить наш состав в тупик. Но, видимо, не судьба. Двое из них в самом начале боя попали под перекрестный огонь и были буквально нашпигованы свинцом, а один оказался контужен, впрочем, не очень сильно. Ротмистр, по долгу службы знающий в лицо весь персонал на ЮМЖД, заявил, что сии господа ему категорически незнакомы, чем возбудило наш активный интерес к последнему оставшемуся в живых «железнодорожнику». После оказания первой помощи он был доставлен в наш вагон-салон для допроса.

Пленный назвался путевым обходчиком Борисом Маховым, но, судя по характерной внешности и неистребимому местечковому акценту, настоящие имя и фамилия его были несколько другими. Скорее всего, это и был тот самый Мах из анекдота, которому «дала Сара». Присутствующий здесь же ротмистр Познанский хмыкнул, внимательно пригляделся к нашему «клиенту», ненадолго задумался, после чего произнес:

— Если я не ошибаюсь, то мы имеем честь лицезреть господина Гирша Бронштейна. Два года назад мы с ним уже встречались. Пришлось, знаете ли, заниматься делом «боевки» партии социалистов-революционеров, которая готовила «экс» в Чите. Тогда-то наши с ним пути и пересеклись. Не так ли, «товарищ Грозный» — такая, кажется, у вас была кличка?