Рандеву с «Варягом» - Александр Михайловский, Александр Харников (2014)

Погрузка и формирование состава заняли примерно часа два. Все это время адмирал Алексеев терпеливо ждал, наблюдая за работой железнодорожников, наших специалистов и моряков крейсера «Паллада». При этом он негромко о чем-то переговаривался со своим флаг-офицером.

Наконец настала минута прощания. Наместник подошел к полковнику Антоновой и передал ей толстый, засургученный пакет, который с сопроводительной запиской следовало немедленно передать лично в руки государю. Я усмехнулся. Наши специалисты сумеют вскрыть его за пару минут, да так, что сам пакет и печати при этом не пострадают. Потом переснимут все, что в нем содержится, и так же тщательно уложат на место. Следовало знать, что мы везем в Петербург, и соответственно быть готовыми к любым неожиданностям.

Пожав нам всем руку, Алексеев монументально застыл на перроне. Майор Османов отдал команду: «По вагонам!», потом паровоз дал гудок, и состав отправился в путь…

13 ФЕВРАЛЯ (31 ЯНВАРЯ) 1904 ГОДА, ВЕЧЕР.

ОСТРОВ ЦУСИМА. ИДЗУХАРА.

Вице-адмирал японского императорского флота Катаока Ситиро.

Вечерело. Солнце садилось в море. Зеленые сосны, растущие на склонах гор, тянули свои ветви вслед уходящему светилу. В небе громоздились столбы кучевых облаков, погода портилась. В лесах, окружавших Идзухара — столицу княжества Со, издавна владевшего Цусимой, — истошно кричали дикие коты. Они звали на бой соперников, желая показать свою доблесть таким же диким, как и они, кошкам.

Вице-адмирал японского императорского флота Катаока, сменивший под вечер свой мундир на шелковое кимоно, сидел на застекленной веранде дома и задумчиво смотрел на море. Душа 50-летнего самурая была полна печали. Рядом с ним на полу лежала его родовая катана и вакидаси — короткий меч, с помощью которого Тот Кто Не Считал Себя Достойным дальше жить совершает обряд сэпукку. Катаока время от времени поглядывал на них, словно решая, не настала ли пора позвать своего адъютанта, чтобы тот выполнил обязанность кайсяку, и выпить перед уходом из жизни чашку саке в четыре глотка.

Ситиро-сан хорошо помнил те наставления, которые давал ему в детстве отец: «Главное для самурая — день и ночь, от рассвета до заката, исполнять свой воинский долг и обязанности перед господином, перед домом и родом его, а в редкие часы отдохновения упражнять праздный ум размышлениями и рассуждениями о бренности всего земного, постигать неизбежность таинства смерти…»

Адмирал Катаока считал, что, несмотря ни на что, он честно выполнил свой долг. Его эскадра, состоявшая из устаревших кораблей и получившая неофициальное прозвище «Смешная эскадра», сделала все, что смогла. Большинство ее кораблей и моряков честно погибли за своего императора. Эти русские оказались опасным противником, а их корабли — настоящими машинами смерти. Сейчас Ситиро-сан чувствовал себя охотником, вооруженным тонким бамбуковым копьем, которого пара тигров загнала в пещеру у водопада. Корабли-демоны теперь в проливе. Их два, хотя и одного из них хватило, чтобы полностью прервать перевозки на материк. Второй привел с собой русскую мореходную канонерку, и теперь она, как пробка в бутылке с саке, закупорила Фузанский порт. Армейские артиллеристы не могут ничего противопоставить двум ее восьмидюймовкам и выученной команде, кроме самурайской отваги и батареи полевых пушек.