Шаги в темноте - Александр Конторович (2017)

Напротив самого окна, так, чтобы его оттуда можно было разглядеть, устроился подполковник. Гальченко не слишком рисковал – людей, способных его опознать, тут не имелось. А вот со своей позиции он мог неплохо рассмотреть здание и интересующее его окно. И даже сидящих за столами людей видел, хотя, разумеется, и не мог их отсюда распознать.

И ещё немаловажный момент – подполковника могли видеть бандиты. Хорошо видеть. Это тоже входило в его планы…

– Присаживайтесь, гражданочка! – оперативник указал рукою на стул.

Сам он, как обычно и поступает большинство людей, расположился таким образом, чтобы свет из окна падал на стол с левой стороны – удобнее писать. Соответственно допрашиваемый садился правым боком к окну. Удобно и безопасно для оперативника – правая рука клиента частично блокировалась стеной и выступающим внутрь комнаты подоконником.

– Так… – девушка выглядела удивлённой, – ваш же товарищ всё уже выяснил?

– Это он свои вопросы задавал – по линии МГБ. А у нас, гражданочка, и другие интересы к вам имеются! – Степаненко пододвинул к себе лист бумаги и взял ручку. – Итак, приступим!

Формальности – имя-отчество, год рождения… Рассеянно отвечая ему, Марина украдкой посматривала на окно. Приказ получен, надо действовать. Подполковник знает, где она сейчас находится, осведомлён и обо всём остальном. Уходить надо сейчас – и уходить надо отсюда. Есть ещё вариант – коридор. Но там за спиною конвоир. И неизвестное количество народа в кабинетах. Невозможно предсказать, кто и откуда может выскочить.

Окно…

Высокое, трехстворчатое. Вторые рамы, по причине теплой погоды, убраны.

Подоконник – широкий, удобный.

Оконный переплёт можно выбить ударом ноги. Дежурная часть далеко, отсюда звон стекла слышен не будет.

Конвоир – за дверью, там стул стоит. На нём, надо полагать, он и устроился.

Входная дверь – как её изнутри закрыть?

А чего тут думать – вон в замочной скважине ключ торчит! Дверь крепкая, массивная, такую сразу не выбить. Да и открывается она в коридор – ещё плюсик небольшой…

Взгляд в окно…

Стоп!

Усилием воли она не остановила взгляд, а повернула голову, оглядывая помещение дальше.

А вот теперь… теперь снова к окну можно повернуться…

Вот и подполковник – сам сюда пришёл! Стало быть, верно – нет времени на всякие там выкрутасы.

– Зеркало мне дайте.

– Что? – оперативник на секунду опешил. – Зачем?

– Я женщина – или кто? Второй день причесаться не могу! Да и гребень у меня ваши сотрудники забрали… на кикимору, наверное, сейчас похожа – то-то этот, что до вас расспрашивал, так лыбился!

– Да… успеете вы причесаться…

– И умыться! С утра не дали – сразу к вам потащили!

– А в ресторан сводить не надобно?! – перешел в наступление Степаненко, малость оправившись от нахального натиска.

– Обойдусь! А зеркало – дайте!

Милиционер хмыкнул, отложил ручку и, встав, подошёл к шкафу. Открыл дверцу и покопался внутри.

– Вот вам зеркало – держите!

Маленькое зеркальце в деревянной рамке, но сойдёт для сельской местности.

– А гребешок?

– Расческа подойдёт?

– Вполне… Не подержите зеркальце?

– А может быть, сразу парикмахера пригласим? – фыркнул опер. – Сами справитесь!

Приподнявшись, девушка повернулась так, чтобы на неё падал солнечный свет из окна. Отставив вперёд левую руку, она повернула зеркальце, разглядывая своё отражение.

Ну, не кикимора, конечно, но причесаться нужно! Она несколько раз повернулась, выбирая удобное положение…

Вспышка!

Солнечный зайчик мазнул по лицу подполковника.

Ещё один… и ещё…

Один – два – один – аналогично звуковому коду.

«Прикройте огнём, передвигаюсь».

Гальченко снял кепку и почесал затылок.

Сигнал.

Щелкнули взводимые курки.