Шаги в темноте - Александр Конторович (2017)

– Луговая улица, одиннадцать. Комнату там снимаю.

– Не местный?

– Месяца полтора уже здесь. Я из Нижекумска, сюда в командировку прислали.

– С какой целью? – вошёл во вкус первый ряженый.

– Механик я. Помогаю центробежные насосы налаживать в вашем горкоммунхозе.

– И откуда же вы сейчас следуете?

«А вот тут у них несостыковка! Понятно, что сценарий «допроса» был заранее написан – и точно не этой парочкой. Но голову-то включать нужно! Ведь только что твой товарищ проговорился, что знает, откуда я иду! Так чего дурака валять? Но плохо у них с соображалкой, не умеют на ходу перестраиваться. А скорее всего, допрашивающий попросту не знает и не понимает, как иначе заставить меня отвечать».

– Так… – подполковник кивнул в сторону похмельного «милиционера», – товарищ ваш всё видел… И даже знает, от кого я иду!

– Вы мне тут зубы не заговаривайте! – положил правую руку на кобуру собеседник. – Мало ли что он там сказал… на мой вопрос отвечайте!

– Как скажете, – пожал плечами Проводник. – Петром Степановичем его зовут – он мастером на участке работает. Посидели мы… половинку приговорили, чего уж там… Не запрещено же? Да и комендантский час ещё когда отменён!

– Он подтвердит?

– Конечно. А в чём дело-то вообще? Что такое тут стряслось?

– Не ваше дело! Пошли!

– Куда, простите?

– К знакомому вашему, куда ж ещё?

«Так, а вот тут любопытный момент… Что сделает обычный фраер? Повернётся и потопает к тому дому, на который указал. Ему скрывать нечего. А что сделает вор? Подставить смотрящего, приведя к нему ментов, – невозможно. Его охрана поднимет стрельбу и патрона не сдаст ни при каких обстоятельствах. А для меня в этом случае – косяк, причём конкретный и непростительный. Весь авторитет – коту под хвост».

Гальченко осмотрелся. Странно, почти во всех домах уже темно, спит народ. А вот именно в том, около которого происходит разговор, – свет горит. Да ещё и оконная рама приоткрыта… Поди, неплохо там всё слыхать? Очень даже может быть.

Так что ж такое получается? Здесь сцена и актеры – а там зрители? Или один какой-то – но очень важный?

И что делать? Играть на публику, что ж ещё!

Стрелять не вариант, спалю хазу Миши Бакинского. Пусть и не в прямом смысле, но улицу-то уж точно. Значит – надо отсюда этих ряженых увести, дабы подозрений на это место никаких не падало.

– Ну, тебе надо – сам и иди, – внезапно совсем иным тоном произнёс подполковник. – Я к вам провожатым не нанимался. И так всё сами знаете!

– А в отделение? Там совсем иначе запоете, гражданин хороший!

– Хоть к самому главному менту в гости – мне опасаться нечего! Не имел, не состоял, не привлекался – анкета чистёхонька!

– Вот даже как? – в бок Гальченко уткнулся револьверный ствол. – А ну – грабки в гору!

– Чего?

– Руки, говорю, вверх!

– А-а-а… так бы сразу и сказали… – обе руки Проводника поднялись над головой. – Так, что ли? Или выше задрать?

– Поговори тут у меня… – левая рука похмельного прошлась по боку подполковника, ощупывая карманы.

Гальченко резко присел, поворачиваясь в сторону, – и упиравшийся в него «Наган» провалился в пустоту.

Ненадолго, ибо уже в следующее мгновение он полетел в сторону, а его владелец, охнув, схватился за живот – локоть Проводника пребольно заехал ему в солнечное сплетение.

Первый схватился было за оружие. Но, крутанувшись на месте, подполковник подсечкой буквально снёс его с ног. И рухнув сверху, прокатился по поверженному противнику, стараясь поосновательнее пнуть и ударить его во все чувствительные места. Сдвоенные кулаки обрушились на затылок упавшего, выключая его из игры. Рывок – и выхваченный из кобуры «Наган» канул куда-то в темноту. Вскочив на ноги, Проводник от души заехал ногой похмельному и, подхватив с земли оброненный ряженым паспорт, перемахнул через забор.