Империя очень зла! - Михаил Ланцов (2020)

План сводился к банальности – освобождению Гроба Господня от векового плена магометан. И сопровождался картой раздела Османской империи, по которой всем крупным и значимым державам Европы доставался свой вкусный кусочек. Николай Александрович не забыл ни себя, ни Австро-Венгрию, ни Германию, ни Великобританию, ни Францию, ни Италию. Даже Испании выделял небольшой надел – Кипр для возрождения старинного Кипрского королевства. Фактически-то Кипр к 1890 году был оккупирован англичанами, но им эта потеря компенсировалась землями в Междуречье.

Так или иначе, но уже на третий день Абдул-Хамид II был вынужден освободить Вселенского патриарха и снять арест с имущества патриархата. Его, конечно, немного пограбили. Но сильно и много вынести просто не сумели. Более того – церковную утварь и дорогое имущество пришлось вернуть, сведя потери к минимуму. Слишком уж обольстительным оказался «план Альвы». Слишком уж легким в реализации. Слишком уж многим сулившим легкие прибыли. Да и освобождение Гроба Господня прозвучало не таким уж и пустым звуком, найдя отклик в сердцах многих европейцев. Не говоря уже о том, что стало очень неспокойно в самой Османской империи…

Глава 8

1890 год, 3 октября. Париж

Летний конфликт между Россией и Османской империей сдулся мгновенно. Уже через неделю все окончательно утихло. Кроме журналистов, которые еще долго обсуждали «план Альвы». Конфликт утих, но осадочек остался…

Выиграл? Выиграл. И легко. Казалось бы – живи дальше и в ус не дуй. Но Николай Александрович, напротив, чрезвычайно напрягся. Потому как отчетливо осознал полную неготовность России к войне. И оружие – ладно. Леший с ним. Главное – это тотальный провал организационно-штабной работы. Поэтому монарх серьезно взялся за Главный штаб, евший зря свой хлеб, по его мнению.

Прежде всего требовалось разработать реалистичные мобилизационные планы под самые разнообразные сценарии. Чтобы в случае чего действовать с максимальной скоростью, а не в лихорадочных припадках «рожать» чего-нибудь хоть как-нибудь. Также перед Главным штабом была поставлена задача разработать комплекс мер, позволяющих ускорить мобилизацию как тотальную, так и в разных дискретных вариантах.

Ну и командно-штабные игры. О! Вони было! Драгомиров со своими сторонниками на словах едва ли не костьми хотел лечь на пути этого нововведения. Ключевым было «на словах…».

– Эти игрища – позор! Ни один честный офицер ими заниматься не станет! Стыдно подумать – серьезные люди в солдатики играют? Как можно?! Стыд и срам! Позор!

– Вы считаете, это позор?

– Да!

– Тогда я могу предложить вам только это, – произнес Император, выложив на стол револьвер.

– Но… – опешил Драгомиров, возмущенно хватая воздух ртом и схватившись за сердце.

– Военно-штабные игры позволяют смоделировать различные ситуации, в которые может попасть подразделение, часть или соединение. А значит, подготовиться к ним и посмотреть на то, как кто соображает. Ибо ум, кругозор и образование – наиважнейшая вещь. Храбрость командному составу, безусловно, нужна, но если командир не соображает толком, то как он вообще оказался офицером и тем более генералом? Вы считаете, что оттачивать ум – позор. Я правильно вас понял? Вы считаете, что офицеры и генералы должны быть тупы, как дубы? Как там говорится? Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона?

– Офицеру участвовать в таких игрищах – баловство, не более! – возмущенно воскликнул Драгомиров. – Таким озорством невозможно развить должный для военного образ мыслей.

– Склонность к играм – признак интеллекта. Вы не знали? Зря. Как отличить умную собаку от непроходимо глупой? По игривости. С человеком то же самое.

– Неуместно мерить человека по собаке!