Империя очень зла! - Михаил Ланцов (2020)

– Именно так. Первую, по-настоящему сильную Германскую империю выковали славяне, принявшие немецкий язык и культуру. Об этом говорит очень многое. Везде выпирают старинные названия территорий. Например, Померания – это переложение на германский лад «Поморья». Да и правители тех мест ведут свой род от таких князей, как Богуслав, Яромар и прочих. Руген же, остров, лежащий в тех краях, есть не что иное, как старинный языческий религиозный центр славян с огромным храмом-пантеоном. Разрушенным, разумеется, при утверждении христианства. Он нередко встречается в славянском фольклоре: где как Руян, где как Буян. М-да. На самом деле говорить об этом вопросе можно долго. Славянские «ушки» торчат там буквально отовсюду. Но, повторюсь, эти люди приняли свою судьбу и вполне ею счастливы. Более того, именно они стали главной движущей силой, которая сковала Германскую империю. Они молодцы! Мне остается только порадоваться за них…

– Ну и зачем ты это делаешь? – спросила его Мария Федоровна, когда пресс-конференция закончилась и журналисты, охваченные ажиотажем, бросились на телеграфные станции.

– Что именно? – с самым невинным видом поинтересовался Николай Александрович.

– Ты прекрасно меня понял.

– Пусть оправдываются, мама. Пусть оправдываются. А то, понимаешь ли, чуть что, на Россию всех собак спускают. Вот пусть и посидят в нашей шкуре. Франц Иосиф достаточно легко выкрутится, сославшись на какие-нибудь тайные общества и дурную инициативу местных территориальных властей. Либо вообще проигнорирует. А вот Вильгельму будет очень непросто. Французы ведь теперь не отстанут. Для них это станет новой потехой. Самую сильную державу немцев создали славяне. Хо-хо! И Вилли сможет откреститься от этого только через признание германского геноцида славян. Что тоже не выход.

– Доиграешься ты с такими шутками, – покачав головой, произнесла она.

– Все может быть, – пожал плечами улыбающийся Император. – Но лучше так, чем робко отмалчиваться.

– Чем закончились твои переговоры с делегацией Варшавы? Ты об этом ничего не сказал.

– И не хочу. Даже тебе.

– Почему?

– Что знают трое, знает и свинья. Я не хочу, чтобы сведения раньше времени ушли журналистам.

– Я клянусь, что никому ничего не расскажу.

– Я хочу избежать штурма и большой крови. Они хоть и злодеи, но мои злодеи. Поэтому я предъявил им ультиматум. Вряд ли они станут долго думать. Не те у них запасы продовольствия в городе, чтобы ломаться месяцами.

– А что за ультиматум?

– Ничего особенного. Но пока я не хочу о нем говорить. Слишком рано.

– Ники! Я же спать не буду!

– Прими снотворное, – невозмутимо пожал плечами Император, а потом улыбнулся и добавил: – Или выпей водки. Говорят, она улучшает сон и в немалой степени снимает стресс, если залпом принять пару стаканов.

– Ты испортился, сынок! Испортился! И стал невыносим!

Глава 7

1889 год, 28 августа. Варшава, окрестности

Ранним утром этого замечательного, тихого дня ничто не предвещало беды. Однако постовые, несмотря ни на что, продолжали честно выполнять свой долг.

– Слышь, Василь, – окрикнул один солдат другого. – Паровоз, кажись.

– Какой паровоз? – нахмурился собеседник. – Откуда он тут? Запрещено же всякое движение по этой дороге до особого распоряжения.

– Да ты сам глянь. Дымит во как.

– И правда… паровоз… – несколько растерялся солдат, вглядываясь в даль. Если бы не хорошо и издали заметный столб дыма – в жизнь бы не разглядели бы они этот состав, выползающий из города в предрассветных сумерках – времени опасном и каверзном.

Поезд правда был странным. Три паровоза, куча вагонов. Причем первые три вагона представляли собой укрепленные мешками с песком брустверы, за которыми сидели бойцы с винтовками. Там же стояла единственная митральеза, которую восставшие сумели найти.