Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

Из Кронштадта на баркасе с царским штандартом все – и встречавшие и прибывшие из плаванья – отправились в Ораниенбаум. Именно там, во дворце своего брата, Николай решил в неофициальной обстановке отметить возвращение парохода-фрегата и гостей из будущего. Он приветливо поговорил с Игорем Пироговым и Вадимом Шумилиным, а потом похвалил Шумилина-старшего за то, что тот вырастил такого храброго и умного сына.

– Александр Павлович, – сказал Николай, – было бы неплохо, если Вадим окончательно переберется к нам. Как я понял, с его начальством этот вопрос теперь легко можно уладить. Он мог бы получить достойное его место в ведомстве графа Бенкендорфа и соответствующий чин. Думаю, что ваш сын быстро сделает карьеру, а я, в свою очередь, помог бы ему найти невесту из хорошей семьи. Правда, и в вашем времени хватает красивых женщин. Вот взять, к примеру, Ольгу Валерьевну…

– Кстати, – поинтересовался Пирогов, – а почему она не пришла встретить нас на причале? Надеюсь, с ней ничего не случилось?

– Нет, слава богу, – царь поспешил успокоить Игоря, – просто госпожа Румянцева отправилась в ваше время вместе со своим возлюбленным, Карлом Брюлловым. У нас кто-то – Александр Христофорович сейчас разбирается, кто именно – распустил о ней и господине Брюллове мерзкие слухи. Нашлись два юных дурачка из гвардейцев, которые, изрядно подвыпив, стали публично оскорблять Ольгу Валерьевну и Карла Павловича. Кончилось тем, что госпожа Румянцева двумя ударами своей очаровательной ножки уложила наземь этих наглецов. – Император усмехнулся. – И как у нее все это ловко получилось! Недоброжелатели тут же замолкли, но от греха подальше мы с графом Бенкендорфом решили на какое-то время убрать Ольгу Валерьевну и господина Брюллова из Санкт-Петербурга. Они отправились в Петербург XXI века, где и проведут недели две вместе. Думаю, что они будут этому только рады.

– Да, с нашей бравой кузиной-белошвейкой мужчинам следует держать ухо востро, – улыбнулся Шумилин, – в свое время она занималась восточными единоборствами и достигла в этом деле немалых успехов.

– А вообще, ваше величество, – Александр Павлович вдруг стал серьезным, – я заметил, что вокруг нас – тех, кто прибыл из будущего – происходит какая-то нехорошая возня. Вокруг моего дома стали околачиваться подозрительные личности, к Николаю Сергееву несколько раз подходили молодые офицеры, заводили с ним дерзкие разговоры, явно напрашиваясь, чтобы он вызвал кого-нибудь из них на дуэль. Коле я строго-настрого запретил посылать или принимать вызовы на поединок.

В поместье его отца раза два пытались въехать экипажи с незваными гостями. Правда, слуги Виктора Ивановича были им заранее проинструктированы, и они гнали взашей всех приехавших без его приглашения из поместья. Все это, вместе взятое, говорит о том, что против нас начинается тайная война. Мы, конечно, сумеем за себя постоять, но Александру Христофоровичу и его команде следует заняться тщательным расследованием всех этих странных происшествий.

Император внимательно выслушал монолог Шумилина-старшего. Лицо его стало озабоченным. Николай прекрасно понимал, что многие из представителей высшего света ненавидят его новых приближенных из будущего, прекрасно понимая, что вслед за графом Нессельроде и некоторыми другими сановниками, отправленными им в отставку, и они тоже могут лишиться милости императора. И разогнать их всех к чертовой матери тоже вряд ли удастся.

Но, с другой стороны, не обращать на все происходящее внимания тоже нельзя. Отпустишь вожжи, и кони тотчас же помчатся галопом. Все может закончиться новым четырнадцатым декабря. Николай вдруг вспомнил вечер того страшного дня, окровавленный снег на Сенатской площади, крики раненых, трупы, лежащие на льду Невы…