Имперский союз (сборник) - Александр Харников, Александр Михайловский (2019)

– Они нас ненавидят, потому что боятся, – ответил Попов. – Довелось мне как-то в Гамбурге толковать с одним британцем. И вот что я понял: все они – от простого матроса до члена палаты лордов – считают нас, русских, белыми дикарями, для которых самая большая радость на свете – сделать пакость Британии. Сами же они хотят, чтобы все прочие народы признали их превосходство. Они в свое время требовали от каждого иностранного корабля, чтобы тот первым салютовал английским кораблям в «Британских морях», границы которых, как они считали, простираются от мыса Финистерре в Испании до мыса Статен в Норвегии и мыса Скаген в Дании. В инструкции кораблям английского военного флота, изданной в 1643 году, прямо предписывалось: «Если случится встретить в водах Его Величества суда или флот любой иностранной державы и если они не приспустят флаг или марселя, вы должны заставить их сделать это».

А ведь спуск флага военным кораблем одной страны перед таким же кораблем другой означал явное унижение, подчеркивал подвластность первого второму. Дело доходило то того, что британские капитаны требовали приспустить флаги даже тем иностранным кораблям, на стеньгах которых развевались штандарты иностранных монархов. В 1606 году, возвращаясь после визита к королю Якову I, на выходе из Темзы датский король был принужден капитаном небольшого английского корабля отдать салют британскому флагу. Правда, после Трафальгара Британия отказалась от принятого ею в 1651 году закона «о первом салюте», и признала равенство военных кораблей суверенных государств в открытом море.

– Британцы – нация торгашей и пиратов, – кивнул Бобров. – И поднялась она на грабежах и разбоях. Достаточно вспомнить бедную Индию, из которой уже больше сотни лет этот британский паук безжалостно высасывает жизненные соки.

– И при этом дрожит от страха, опасаясь, что кто-то отберет у него добычу, – кивнул Попов. – «Вы хотите отобрать у нас нашу Индию», – заявил мне как-то раз один негоциант из Ливерпуля. – Да какая она ваша-то? – не выдержал я. – Это вы, а не мы, подлостью и обманом захватили огромную страну, обобрали ее до нитки и уморили голодом миллионы индийцев. А стоило только нам попытаться приструнить степных разбойников, нападавших на наши города и казачьи станицы, как вы тут же подняли вой, обвиняя нас во всех смертных грехах. У Британии скоро будет несварение желудка от проглоченных ею государств и народов.

– Будет, обязательно будет, – кивнул Бобров. – К середине XX века вся Британская империя затрещит по швам и начнет расползаться на части, словно гнилой кафтан. И Индия от них уйдет, и прочие колонии, как когда-то ушли Североамериканские Соединенные Штаты. А сама Британия будет, словно послушная собачка, таскать в зубах тапки американских президентов. Но это все у них еще впереди. А пока, в вашей истории, надо сделать так, чтобы Англия перестала совать свой нос в российские дела. Ведь через тринадцать лет начнется…

Что начнется через тринадцать лет, Бобров так и не успел рассказать своему собеседнику. Подошедший к нему вахтенный матрос передал капитан-лейтенанту бланк радиограммы. Андрей прочитал ее, нахмурился и стал о чем-то думать.

– Значит так, Степан, – наконец произнес он, – нам приказано срочно возвращаться в Севастополь и через портал отправиться в XIX век. Похоже, что там произошло нечто из ряда вон выходящее…

* * *

На графа Бенкендорфа было страшно смотреть. Боевой генерал, отчаянный рубака, человек, повидавший за свою долгую жизнь тысячи смертей, не смог сдержать слез. Рядом с ним со скорбным выражением на лице стоял император со стаканом вина в руке.