Превратности судьбы - Виктор Михайлович Мишин (2018)

– Так фронт уже от Калача ушел, недалеко, но все же?

– А, там разберусь, – махнул я рукой.

Парень ехал пустым, говорит, раненых в госпиталь возил, обратно груза не дали, вот порожняком и едет.

Разговаривать не хотелось, да и парень видел, что я задумчивый сижу, и не особо лез с вопросами, отделавшись основными, кто и откуда, какое ранение. Немного, но пришлось поговорить.

Распрощавшись с водилой возле какой-то деревеньки неподалеку от Калача-на-Дону, я двинул к виднеющейся в километре рощице. Дело было к вечеру, темнело. Без труда найдя хорошее место, спрятал оружие. Чемодан-то в Сталинграде остался, я лишь взял из чемодана немного денег, рублей, да и чуток рейхсмарок прихватил. Сделав очередную ухоронку, потопал к городу.

А в Калаче, точнее, рядом, на подъезде к городу, меня и взяли. Рыпаться было бесполезно. Документов на нахождение тут у меня не было, видок был еще тот, поэтому спокойно дал себя арестовать. В конце концов, что они мне предъявят? Вряд ли следаки в Сталинграде уже все раскопали и связали меня со сгоревшим домом и трупами чекистов в нем. Дезертирство могут повесить, конечно, но я попытаюсь отбрехаться. Все-таки у меня проездные хоть и на фронт, но от НКВД, да и направление на учебу сыграет свое дело. Заперли в какой-то комнатушке в небольшом домике на берегу Дона. Даже покормить успели, прежде чем вызвали на допрос. Следователь, или как их тут сейчас называют, старший лейтенант, встретил меня спокойно.

– Ну, что, сержант, заблудился?

– Ага, – просто сказал я. Хорошо, что оружие не брал, даже нож, только за бабки будет спрос.

– Ты где должен быть? В районе Лисок?

– Да, машина подвернулась, вот и решил сюда заскочить, подарков ребятам в роту купить.

– Теперь они тебе подарки понесут, на зону, – заключил чекист.

– Да ладно вам, товарищ лейтенант…

– Гражданин лейтенант! Ты дезертир, штрафная рота тебя ждет.

– Гражданин лейтенант, – поправился я, – а ничего, что у меня увольнительная в Сталинград закончилась только-только? Мне же еще время нужно, чтобы к себе в часть доплюхать, автобусов-то на фронт не ходит.

– На прибытие даются сутки…

– Так вот они и закончатся только завтра утром, – в свою очередь перебил я чекиста.

– Умный, что ли? Ты где немецкие деньги взял?

– А это тут при чем? Мужики что сунули, с тем и еду.

– Ага, немецкая валюта у советского бойца, занимательно. Это мародерство называется, все равно трибунал.

– Слушай, лейтенант, ты что, генералом станешь, если меня в штрафную спихнешь, а? Какая тебе польза-то будет? Или что, деньги мои нужны, так забери их себе, а мне в часть надо…

– Ты себе смертный приговор только что подписал, – произнес чекист, доставая пистолет.

– Не дури, сам же сядешь, давай уже подпишу, что там тебе надо! – проговорил я, махнув рукой. А что, если к стенке не прислонят, так и в штрафной как-нибудь выживу. У нас в Сталинграде на левом фланге стояла рота, ничего, крепко мужики держались, и живые у них остались. Так что прорвемся. А клад мой, а и хрен с ним. Ну куда я пойду? Покинуть воюющую страну? Даже не смешно. Провернуть такое можно только от полной безысходности.