Гвардия, в огонь! - Юрий Корчевский (2017)

Самым разбитным Александр был, его Илья и послал. Спустя время из-за пелены дождя послышался рёв мотора, лязганье гусениц. Из серой дождевой мути показался Т-II, лёгкий танк, вооружение – 20-мм пушка и пулемёт. Из-за небольшого веса, 9 тонн, немцы использовали его как для разведки, так и для поддержки пехоты. Бойцы ничем себя не проявляли. Да и что сделаешь стрелковым оружием бронированной технике? Танк подполз к грузовикам, встал. Откинулась крышка люка, осторожно выглянул танкист. Илья на Кольцова посмотрел, тот палец к губам приложил. Танкист осмотрелся, ничего опасного для себя не обнаружил, выбрался на броню. Потом спрыгнул, подошёл к грузовикам, видимо определить, из-за чего грузовики встали. Если мины, двигаться дальше опасно. Увидев только пулевые пробоины, решил продолжить путь и проехать по мосту. Танк немного тяжелее грузовика, мост должен выдержать. Танкист махнул рукой, из танка выбрался ещё один член экипажа. Со стороны кормовой части танка достали трос. Ага, решили взять грузовик, стоявший на мосту, на буксир, оттащить назад, освободив проезд.

Илья повернулся к капитану, показал два пальца. Кольцов кивнул. Илья прильнул к пулемёту в коляске мотоцикла. В голове сразу план – не убивать, а ранить. Тогда третий член экипажа должен как-то помочь. Чеченцы во время боевых действий так и действовали. Ранят нашего солдата в ногу, дождутся, когда к нему на помощь придут, а потом убивали. Илья дал короткую очередь по ногам танкисту, тянувшему трос к грузовику, потому что ещё пару секунд и его закроет кузов. Потом перенёс прицел на другого и тоже по ногам выстрелил. Оба упали, стали кричать. Увидел их механик-водитель или услышал, но люк открыл. Илья и в проём люка очередь дал. Если впрямую не попал, то пули должны отрикошетить от брони, хотя бы ранить. Кольцов и Илья выжидали. Если танкист цел, переберётся в башню, откроет огонь из пушки и пулемёта по кустам и деревьям.

– Сержант, вон из мотоцикла, ложись.

И в самом деле, нечего испытывать судьбу. Илья плюхнулся на мокрую землю. Но ни башня не поворачивалась, ни ствол пушки не шевелился.

– Сафронов, бери пару человек и туда. Раненых добей, госпиталя у нас нет, как и лагеря для военнопленных.

– Слушаюсь.

Илья, прихватив Минаева и Рахима, побежал к мосту. За грузовиком сразу отправил Рахима к танкистам.

– Добей!

А сам с Минаевым к танку. Обходили его с двух сторон, вкруговую, чтобы не попасть в сектор обстрела пулемёта. Вдруг танкист только ранен и сейчас ловит их в прицел? Но башня и спаренный с пушкой пулемёт недвижимы. Илья осторожно в открытый люк заглянул. Механик-водитель сидел, откинувшись на спину сиденья, лицо кровью залито, не дышит. В это время очередь, за ней другая. Это Рахим танкистов добил. Илья вышел в сторону, чтобы из-за грузовика его видно было.

– Чисто!

Через мост быстрой походкой к ним направился Кольцов.

– Хорошая работа!

И в танк забрался через верхний люк. Илья вскарабкался на броню. Заглянул в люк. Капитан уверенно щёлкал тумблерами рации. Зашипело, затрещало в динамике, потом голос на немецком. Илья думал, что Кольцов начнёт вращать верньер, переходя на другую частоту, но ошибся. Капитан слушал с напряжённым видом. Вот это да! Капитан знает немецкий! Для Ильи это открытие. Дослушав передачу, Кольцов начал поиски других станций. На всей немецкой технике рации длинноволнового диапазона, у него есть и плюсы и минусы. Советские части пользовались короткими волнами. Появился знакомый голос Левитана, уже конец передачи.

«…на Вяземском направлении идут упорные оборонительные бои, наши войска уничтожили семнадцать вражеских танков и около батальона пехоты. На Харьковском направлении…»

Кольцов выключил рацию, вылез из танка с мрачным лицом.

– Слышал? Упорные бои! А немцы вещают, что окружили большую группировку наших войск и ведут уничтожение. Кому верить?