Гвардия, в огонь! - Юрий Корчевский (2017)

И следует залп батареи. Когда гаубицы сделали залп, Илья загнал патрон в ствол. Подполз к окопу. Радист с наушниками сидит, ничего вокруг не слышит. Офицер перед собой планшет разложил, увлечён, по сторонам не следит. Делает отметки на карте карандашом, вводит поправки логарифмической линейкой. В любой армии офицеры-артиллеристы самые грамотные специалисты – подготовка по математике сильная. Илья пистолет поднял. До немцев от силы метров семь-восемь. Когда громыхнул залп, он начал стрелять. Один выстрел в офицера, другой в радиста. Оба упали. Ещё гаубичный залп, и Илья дважды выстрелил в рацию. Пора сваливать. По своему же следу в траве он добрался до леса. Артиллеристы у гаубиц ничего не услышали и немудрено. Чтобы не оглохнуть от выстрелов, расчёт при команде «огонь» открывает рот и закрывает ладонями уши. Иначе могут полопаться барабанные перепонки. Правда, современные артиллеристы в российской армии отдают другой приказ на открытие огня – «триста тридцать три».

Стрельба стихла. Командиры орудий ждут целеуказаний, а их нет. Солдаты расчётов передышке рады, пот вытирают. Эх, пулемёт бы сейчас! А с пистолетом много не навоюешь.

Не дожидаясь, пока кто-нибудь из командиров орудий пойдёт к офицеру узнать причину задержки, Илья побежал в глубь леса.

Ещё двоих вермахт сегодня не досчитается. Грамотного офицера заполучить – это не один месяц в военное время учить надо, а потом опыт боевых действий приобрести.

Метров через двадцать с бега на шаг перешёл, а потом и вовсе улёгся. Магазин в пистолете заменил на полный, отдышался. За лесом и гаубичной батареей – открытое пространство. Надо в сторону уходить, искать другой путь. До наших самое большое – десять километров, иначе бы гаубицы не вели огонь, это почти максимальная дальность полёта снарядов.

Ой, какой же он дурак! Илья хлопнул себя ладонью по лбу. Карта у офицера была. Ну кто мешал её забрать? Там точно обозначена позиция батареи, цель, иначе расчёты сделать невозможно. Сразу было бы видно, где наши позиции. Ой, дурень, дурень! Такую промашку сделал. А назад не вернёшься, немцы наверняка спохватились. Не знал Илья, что когда командиру батареи доложили о смерти радиста и офицера управления, тот сильно разозлился. Как объяснить начальству смерть подчинённых в тылу, далеко от передовой? Приказал артиллеристам взять оружие, встать цепью и прочесать лес. В случае обнаружения неприятеля стрелять на поражение. Комбат правильно решил, что напал одиночка, выходящий из окружения.

Солдаты шли цепью, держа в руках карабины, а Илья сидел, раздумывая, в каком направлении пойти. Только артиллеристы – не егери, шли шумно, перекликались. Илья их услышал за сотню метров, опасность оценил, бросился бежать. Артиллеристов не так много, человек пятьдесят, часть их осталась охранять гаубицы, снаряды. Ни один командир не позволит себе бросить боевую технику без пригляда. Но всё равно – устраивать перестрелку со значительно превосходящими силами неразумно.

В немецких частях были егери, набирали в них преимущественно австрийцев. Вот те были настоящие доки – в поиске, преследовании. Илья увидел редкую цепь артиллеристов. Можно было убежать, он поступил рискованнее и проще. Влез на тополь. Крона густая, ветвей много. Уселся на развилке двух крепких ветвей. Два солдата прошли внизу, и никто не поднял голову. Илье пришла в голову мысль парадоксальная, на первый взгляд дикая – вернуться к батарее. Кто там остался? Комбат и несколько часовых. Не пехотинцы, навыками пехотного боя не владеют. Есть шанс пустить кровь, а если повезёт, то попортить технику. Соблюдая осторожность, слез с дерева. Цепь солдат уже мелькала вдалеке. Илья помчался к батарее, залёг на опушке. У гаубиц прохаживается часовой, уже в форме, а не раздетый до пояса, в кепке, на плече карабин.