Смоленск обошли с севера, на юге громыхало, похоже, битва у Смоленска ещё продолжалась. Больше всего неприятностей для Ильи и Валерия, как звали бойца из грузовика, доставляли реки. Небольшие ручьи переходили вброд, сняв сапоги и галифе. Можно и не снимать, но мокрая обувь натирала ноги до кровавых мозолей. По примеру Ильи раздевался Валерий. Но с реками беда. Плыть с оружием неудобно, ко дну тянет, а ещё боязно патроны замочить, они могли подвести, дать осечку в самый неподходящий момент. А реки, как назло, одна за одной. Сначала Большой Вопец, потом Хмость, за ней Орлея. И все – поперёк движения. Удалось подхарчиться в Малявчино, потом в Подроще. В каждой деревне Илья расспрашивал – где немцы? А деревенские и сами толком не знают. Радио нет, как и газет. Все новости узнают от проходящих красноармейцев. Илью интересовал вопрос – в чьих руках Ярцево? До него полтора десятка километров. Стоит туда идти или обойти?

Подошли с Валерием к деревне Горки. Ой! По дороге машины идут, лошади с телегами, пешком народ идёт. Гражданские тележки везут со скарбом, малыми детьми, ведут за собой коров. А ещё военные. Вышли Илья с Валерой недалеко от слияния Вопи и Днепра, у деревни Соловьёво. Печально знаменитая Соловьёвская переправа. Единственный уцелевший деревянный мост, узкий, старый, не приспособлен для такой нагрузки. Днепр в этих местах уже полноводен, не всякий решится переправиться вплавь. В помощь мосту сновал паром, да не механический. С берега на берег канат переброшен, который тянут руками. И над переправой штурмовики немецкие висят. Когда бомбёжка, люди от дороги разбегаются, улетели самолёты, снова к мосту и парому собираются. Убитых полно, но их не хоронят, спешат на восточный берег Днепра перейти. А ещё немецкая дальнобойная артиллерия донимала. Стрельба издалека велась, рассеивание снарядов большое, но почти все достигали цели. Если не в мост угодит, так в толпу перед переправой. По скромным подсчётам, у переправы погибло больше ста тысяч гражданских и военных. Наступающих немцев с трудом сдерживали обескровленные части Красной армии, но люди у моста понимали, что времени у них мало. В любой момент немцы прорвутся, тогда быть большой беде.

Немцы 13 августа форсировали Днепр у Рогачёва, обошли 61-й корпус Петровского, остававшийся на рубеже между Рогачёвым и Жлобиным. Наши войска пытались атаковать немецкий 46-й моторизованный корпус Фиттенгофа, занимающий Ельнинский выступ.

Ввиду тяжёлого положения, больших потерь личного состава, Ставка ВГК приняла приказ № 27 «О борьбе с дезертирами, трусами и паникёрами», где говорилось «… имеют место факты сдачи в плен не только красноармейцев, но и начальствующего состава. Приказываем драться до последней возможности всеми средствами, а сдающихся в плен уничтожать. Семьи сдавшихся в плен лишать государственного пособия и помощи…»

Илья, так же как и его попутчик, о приказе не знали. И без него сдаваться не намеревались. Но иногда ситуация складывалась так, что крупные немецкие соединения брали в кольцо наши части – полки, дивизии, даже корпуса. Израсходовав боеприпасы, потеряв технику, бойцы вынуждены были сдаваться. Некоторые стрелялись, особенно командиры. Наибольшее количество пленных немцы взяли под Духовщиной и в Вяземском котле, счёт шёл на сотни тысяч.

– Давай отойдём повыше по течению и переплывём.

– Боюсь, я пловец неважный.

– Найдём какие-нибудь коряги. А здесь только время потеряем.