Варяг - Александр Мазин (2010)

А сам повернулся, отшвырнул плечом зазевавшегося парня и припустил со всех ног.

Горазд смахнул брошенную палку небрежным движением собственной и сделал знак одному из своих. Тот перехватил дубинку наподобие копья, откинулся назад – и с силой метнул вслед Духареву.

Удар пришелся в левую лопатку и швырнул Серегу на дорогу. Духарев не воткнулся физиономией в твердую землю только потому, что успел, на рефлексе, выбросить вперед руки. Оглушенный, он тем не менее ухитрился довольно быстро вскочить на ноги, получил еще один удар, по шее, затем под колено – и свалился опять. На него тут же навалились, растянули, сунули жердь в рукава рубахи, прикрутили Серегины руки к палке, спутали ноги, затем подхватили и привели в вертикальное положение. Процесс «стреноживания» занял меньше минуты. Чувствовалось, у ребят хорошая практика.

– Так-то, чужак! – Горазд похлопал Серегу по животу.– Это те не на кулачках биться!

Сказано было без малейшего гнева, просто с удовлетворением от хорошо выполненной работы.

Глава 28,

в которой выясняется, что прилежный холоп ложится спать сытым

– Я тя ромеям продам,– говорит Горазд.

Купец сидит на краю телеги, свесив ноги. Броню он снял, кожаную поддевку и рубаху тоже. Жарища! Солнце палит вовсю. Душный болотный дух: справа – заболоченный берег озера, слева – лиственный лес. Старый.

Горазд почесывает грудь. Тупые ногти скрипят по жесткому волосу. Сложение у купца богатырское. На животе, правда, порядочный слой сала, но плечи и руки – сплошные переплетения мышц и жил. Пожалуй, на чемпионате по армреслингу у Горазда были бы серьезные шансы на победу.

– Ромеи таких любят. Здоровых. Будешь в ихнем цирке бороться.

– Не буду! – мрачно заявляет Серега.

Руки его связаны за спиной, на ногах – веревка полуметровой длины. Нормального шага не сделать, приходится семенить. И семенить быстро, поскольку еще одна веревка одним концом привязана к телеге, а другим – к Серегиной шее. Отстанешь или споткнешься – и потащит по дороге волоком. Петля не затяжная, но приятного мало. Серега уже попробовал. Конечно, его подняли, поставили на ноги, но не сразу. Дали, так сказать, ощутить все прелести кандидата в висельники. Спина болит, нога болит, бок… И пить хочется. Серега облизывает сухие губы…

– Будешь,– говорит Горазд.– Ты упрямый, но не дурак. Тебе же лучше. А то посадят на галеру – там и сдохнешь. Или в рудники. А так, может, и выкупишься. Тем боле ты с ромеями одному богу кланяешься. Слушай, что я говорю, чужак, и не спорь. Я тебе добра желаю.

Добряк нашелся!

– Пожалел волк кобылу,– бурчит Духарев.– Пошел ты!

– Напрасно серчаешь,– возражает купец.– Какое мне уважение от богов будет, если со мной всякий чужак да пришлый, навроде булгарова отродья, прекословить начнет? Тебя продам, да и булгарят тож продам. За девку степняки гривен пять дать могут.– Купец говорил неторопливо, рассудительно.– Пять, а то и поболе, поелику девка в болестях людских понимает. А что чернява да худа, так у них свои бабы такие ж.

Серега угрюмо молчал.

– Мы – кривичи,– разглагольствовал Горазд.– Это наша земля от пращуров. А всякие там варяги, меряни да древляни здеся корню не имеют.

– Ты это Скольду скажи,– проворчал Духарев.– Или этому, который в Полоцке. Роговолду.

Горазд пожал плечами.

– Князь Игорь со своей русью придет да уйдет,– заявил он.– А Роговолд полоцкий вообще из-за моря пришел, да тож как пришел, так и уйдет. А мы, кривичи, всегда будем.

Серега вступать в дискуссии по национальному вопросу не стал. У него были более насущные проблемы: водички бы попить. Да отлить. Да смыться, если получится.