Новые земли - Артем Каменистый (2016)

Мнардир уверял, что прежнюю форму она наберет быстро, лишь бы ее кормили хорошо. И вообще на трудоспособности это почти не скажется, потому как при всей внешней изнуренности люди после восстановления демонстрируют чудеса живости, будто компенсируя унылые дни сонного и полусонного существования.

Что происходит с опухолью – никто сказать не мог. Вопреки уверениям Мнардира, что о ней можно забыть навсегда, Рогов иногда думал нехорошее. Но всеми силами старался придерживать черные мысли в себе.

У Кэт, похоже, в голове протекают схожие процессы – о том же думает. Слишком явно погружена в себя временами. Но внешне старается не показывать, делает вид, что искренне верит в полное выздоровление.

Точно в этом можно убедиться, лишь выждав время. Не один месяц должен пройти, чтобы окончательно увериться в полном отсутствии тревожных симптомов.

Грач поднялся спустя пару дней после Кэт. Для человека с разодранным спинным мозгом он выглядел неправдоподобно подвижным, поверить в то, что страдает от перелома позвоночника, тоже не получалось. Ни малейших симптомов не осталось – уверял, что все работает даже куда лучше, чем раньше. Доказывая это, попытался изображать акробатические трюки. Не очень-то успешно, но одно несомненно – безнадежные калеки так резво себя не ведут.

В лагере просидели еще несколько дней, давая возможность выздоровевшим восстановить силы. Благо мяса пока что хватало – еще оленина не закончилась, как Палачу удалось подстрелить косулю. Старая, зато крупная.

Глядя на Кэт и Грача, Рогов был вынужден признать, что обузой они не станут. Разве что поначалу их лучше не нагружать поклажей и длительными переходами, но эти неудобства замедлят отряд ненадолго, так что терпимо.

Значит, можно и правда отправиться на юг, попытавшись добраться до вожделенного озера. Уже далеко забрались, глупо сворачивать, если лакомая цель, возможно, находится всего лишь в дневном переходе от тебя.

Да и погода обеими руками «за». Пусть и хмурится, но обильные дожди сошли на нет, разве что покрапывало каждый день по утрам или вечерам, но это тоже терпимо.

Вечером следующего дня наткнулись на следы людей. И вовсе не древних – от тех в основном только камень остался, все, что могло сгнить, давно превратилось в труху и пошло по ветру.

А здесь уцелела древесина, причем уцелела прекрасно, ей и пары десятков лет не дашь. Два сруба из потемневших бревен, друг с дружкой соединены широким сильно наклоненным навесом, под который гармонично вписался длинный стол, окруженный массивными лавками. Крыши тесовые, укрепленные жердевыми щитами, они одна в одну похожи на те, под которыми жили туземки. Сами постройки куда массивнее, но принципиальных технологических отличий не видно.

Дозорным в тот момент шел Палач. Увидев неладное, он поднял руку, предупреждая остальных. Не зная, в чем там дело, все торопливо приготовились к схватке. Рогов потер ладони, ухватил секиру, другие крутили механизмы арбалетов и спешно сыпали порох на полки парочки ружей. Замки, сделанные с применением кремней из зажигалок, многие обоснованно ругали за ненадежность: слишком часто приходилось их чинить. Зато перед стрельбой не надо возиться с огнем, запаливая фитили, что в лесу важно: ведь те же ваксы дым почуют мгновенно.

Но никто не выскочил из дверей. Да и сами двери выглядели так, что не очень-то из таких выскочишь. Створки кто-то жестоко разломал, и, судя по виду обломков, произошло это давненько.

Почти под навесом громоздилась груда странного вида костей. Если эти изогнутые черные штуковины, похожие на сплавившиеся пластиковые бумеранги, вообще можно назвать костями. Причем старыми не выглядят, понятно, что цвет естественный. При жизни это было что-то вроде бычка на длинных лапах, из хребта у него торчали высокие выступы, от которых в стороны расходились ромбовидные пластины. Будто чешуйчатая броня, некогда прикрывавшая спину. Черепа нет вообще, похоже, голову отрубили и куда-то утащили.