Новые земли - Артем Каменистый (2016)

Ваксы могут счесть маневр землян актом агрессии. И тогда или нападут или разбегутся. А там, возможно, вернутся с подкреплением. Может, лучше самим на них напасть? Выкосить кого успеют, чтобы ослабить силы врага? Но все, что люди знают о троглодитах, подсказывает, что в данный момент у волосатых нет агрессивных намерений. Непонятно, что у них в головах, но задумай недоброе – не стали бы как ни в чем не бывало хлопотать над своими убитыми. Нет в них изощренного коварства, опасаться стоит не этой оравы, а тех, кто может скрываться в руинах. Кто знает, сколько групп занимаются раскопками города.

Дикари не нападают на землян. И даже занимаются своими делами у них на виду. Это может означать только одно – подчеркнуто показывают, что не считают их врагами. И вообще не воспринимают как угрозу. Самым простым способом демонстрируют свое миролюбие.

Ну да – не хотят знакомить шкуры с арбалетными болтами, к тому же шкуры друг другу не портили, обид нет. Обычно ваксов последнее не останавливало, но здешние троглодиты чуть ли не во всем уникальны.

С волками жить – по-волчьи выть. Рогов, не один месяц имея дело с волосатыми, много чему научился, в том числе и от них. И потому тихо произнес:

– Грач, выходи первым. Возьми из связки три копья, положи их на полпути к их лагерю. И не спеша возвращайся к нам.

– Зачем?

– За тем, что нам надо ноги унести без проблем, а здесь три селения ваксов рядышком, это может стать проблемой.

– Неси-неси, – поддержал Рогова Киря. – Этих мы вместе били, волосатые считают, что им тоже доля полагается. Вон как старший волосатый косится, явно чего-то от нас ждет, и понятно чего. Хотя по мне, три – многовато. Незачем этих обезьян так подогревать.

– Шевелись уже, – не выдержал Рогов. – Мы так до вечера топтаться будем.

Грач быстро преодолел несколько десятков шагов, остановился примерно на полпути к лагерю дикарей, бросил под ноги копья, развернулся, направился назад. Ваксы, отложив свои дела, наблюдали за ним очень внимательно, но нападать не торопились и помалкивали.

Тот же вакс, который после боя выступал с непонятной речью, отделился от остальных, направился к людям, всем своим видом демонстрируя, что смелее него никого во Вселенной нет и быть не может. Хотя по тому, как сжимал трофейный топор, понятно – нервишки шалят. Что это за племя – непонятно. Обычно их легко различать по татуировкам, некоторые даже на уши ухитряются наносить, но здешние рисованием по коже не слишком увлекаются. Что-то вроде простой синей змейки, обвивающей правое запястье, и больше ничего.

По меркам тех дикарей, которые обитают севернее, – несусветная скромность.

И еще это первые троглодиты, у которых ярко выражена слабость к сложным прическам. Они почти всегда обходятся запущенным колтуном, гораздо реже устраивают что-то вроде неряшливой гривы. А у здешних назад свисает ненатурально ровный раздвоенный хвост – похоже, маслом или чем-то вроде него форму придают, да еще и густо оплетают тонкими черными бечевками. Причем такое можно наблюдать лишь у взрослых мужчин и у баб, а молодежь вообще к волосам не прикасается, их головы разве что ветер причесывает.

Далековато земляне забрались, раз даже ваксы здесь не такие, как везде.

Дикарь остановился над брошенными Грачом копьями, покосился вниз, презрительно скривился, что-то торопливо и громко проговорил.

– Половину слов впервые слышу, половина непонятно к чему сказана, – «перевела» Кэт. – Мне кажется, у этого племени своя грамматика, такого странного построения фраз я ни разу не встречала. Все с ног на голову перевернуто, плюс измененные туземные словечки проскакивают.

– Он говорит, что мы маловато железа оставили, – уверенно заявил Киря.

– Скажи ему, что прокурор добавит, – буркнул Сусанин.

– Я в языках не силен.

– А чего тогда умничаешь?

– Да тут даже дубоголовый поймет, у него поперек морды аршинными буквами все написано. Аж трясется от жадности.