Путь в Царьград - Александр Харников, Александр Михайловский (2014)

И вот уже видна цель моего путешествия. Ночь была как на заказ — темная, безлунная. Не знаю как, но, несмотря на темноту, подводная лодка всплыла точно в том месте, какое я указал на карте. Во тьме мерцали едва видные с моря огоньки Галаты. Моряки быстро наполнили каким-то газом резиновую лодку, установили на ней небольшой моторчик с винтом на конце блестящей штанги и пригласили меня пройти в лодку. Вместе с механиком, обслуживающим моторчик, в лодку сели два бойца старшего лейтенанта Синицына, вооруженные своим странным оружием, чем-то похожим на ружье-недомерок с кривым магазином для патронов под ним. На голове у них были большие очки, похожие на глаза огромной лягушки. С собой они взяли две какие-то трубы, ответив на мой вопрос об их предназначении, что это «шмель», который «кусается больно», и что «береженого Бог бережет».

Резиновая лодка двигалась по воде удивительно быстро. На подходе к берегу один из морских бойцов дал мне свои странные очки, оказавшиеся «прибором ночного видения». Чудеса продолжались — через окуляры этих очков я отчетливо видел, хотя и в каком-то мерцающем зеленоватом свете, саму деревушку и причал со стоящими у него рыбацкими лодками. Подойдя к этому причалу, мои спутники осторожно приткнулись к нему, а потом буквально на руках высадили меня из лодки.

Я огляделся по сторонам. Это был район Галаты, больше похожий на рыбацкую деревушку. На берегу стояла тишина, лишь кое-где лениво лаяли собаки. Лодка с «Алросы» бесшумно отошла от причала. Потом едва слышно заработал моторчик, и она помчалась к подводному кораблю. Я еще раз осмотрелся и, не увидев ничего подозрительного, зашагал вдоль берега. Ночных разбойников я не боялся, поскольку в моем кармане лежал взведенный автоматический пистолет из будущего и две запасных обоймы к нему. А эти шакалы умеют чуять тех, кто способен дать им отпор, и обходят их стороной.

Путь к дому старого рыбака-контрабандиста Аристидиса Кириакоса мне был хорошо знаком. Не один раз я вот так, ночью, переправлялся на этот берег и высаживался на этом причале. Так что теперь ноги сами вели меня к цели.

Ночь, район Стамбула Галата, дом Аристидиса Кириакоса.

Димитриос Ономагулос (он же поручик русской армии Дмитрий Никитин).

Я постучался в дверь. Открыл мне сам хозяин. Удивительно, но он был одет, словно и не спал вовсе. Кроме того, в руках Аристидис держал старый кремневый пистолет — память о его службе в знаменитом Балаклавском батальоне.

Кириакос хорошо знал, кто я и где служу, потому, не став ходить вокруг да около, я сразу же приступил к делу.

— Скажи, приятель, ты хотел бы помочь российской армии захватить Стамбул? — напрямую спросил я Кириакоса.

— Дмитрий, ты же знаешь меня не первый год, — ответил он мне, — когда я отказывался помогать русским братьям? Только насчет захвата Стамбула… — он задумался, — знаешь, Дмитрий, хоть русская армия и могуча, а ее солдаты храбры, но вряд ли ей под силу уничтожить этих вурдалаков, которые веками пили кровь из нашего народа, и вырвать у них из рук город святого Константина.

— А если я скажу тебе, что русские смогут это сделать, причем в самое ближайшее время? — снова спросил я Аристидиса.

— Дмитрий, я знаю тебя как человека честного. Ты не будешь меня обманывать. Если русским удастся освободить Константинополь и водрузить крест на Святой Софии, то это будет самый счастливый день в моей жизни. Ради него я готов на все… Какую помощь ты от меня ждешь?

— Аристидис, я приплыл к тебе на русском корабле с Лемноса. Остров уже захвачен русской эскадрой, — я достал из кармана куртки часы. — И вот еще что: четверть часа назад корабли начали уничтожение укреплений в Дарданеллах. Да-да, Аристидис, именно, не штурм или обстрел, а уничтожение. Поверь мне, на Османскую империю надвигается такая сила, которую ты даже представить себе не можешь. Турки будут раздавлены, как жаба, попавшая под колесо тяжелой повозки.