Тараканы - Ю. Несбё (2012)

Покрытые инеем ветки тянулись к блеклому зимнему небу над Дворцовым парком. Дагфинн Торхус стоял у окна, наблюдая за человеком, который бежал, зябко подняв плечи, вверх по улице Хокона VII. Зазвонил телефон. Торхус посмотрел на часы: было время обеда. Он проводил взглядом прохожего, пока тот не скрылся в дверях метро, и только потом взял трубку и назвал свое имя. Наконец сквозь свист и треск помех пробился голос.

— Я даю вам еще один шанс, Торхус. И если вы им не воспользуетесь, мне будет грустно сознавать, что МИД объявит вашу должность вакантной раньше, чем вы успеете сознаться, что «норвежский полицейский был умышленно введен в заблуждение начальником департамента министерства». Или что «посол Мольнес стал жертвой убийцы-гомофоба». Такие признания тотчас же станут отличными газетными заголовками, вам не кажется?

Торхус опустился на стул.

— Где вы, Холе? — спросил он, не зная, что еще сказать.

— У меня только что была долгая беседа с Бьярне Мёллером. Я задал ему пятнадцать самых разных вопросов о том, что все-таки делал этот Атле Мольнес в Бангкоке. Все, что мне до сих пор удалось узнать, свидетельствует, что это был один из самых невероятных послов наряду с Райульфом Стеном.[23] Мне не удалось вскрыть этот нарыв, но во всяком случае подтвердилось, что нарыв существует. Мёллер, насколько я понимаю, дал подписку о неразглашении, поэтому он адресовал меня к вам. И я снова задаю свой прежний вопрос. Чего именно я не знаю из того, что вам известно? Я жду от вас ответа, мой факс наготове, и рядом со мной телефонные номера редакций «Верденс Ганг», «Афтенпостен» и «Дагбладет».

От голоса Торхуса в Бангкоке повеяло зимней стужей:

— Газеты не напечатают измышлений спившегося полицейского, Холе.

— Даже если этот спившийся полицейский знаменитость?

Торхус не ответил.

— Я думаю, кстати, что газетчики из «Суннмёреспостен» тоже займутся этим делом.

— Вы не имеете права разглашать служебную тайну, — процедил Торхус. — Иначе вас ждет наказание.

Холе расхохотался:

— Не понос, так золотуха! Знать то, что я уже знаю, и ничего не предпринять — это служебная халатность. А она, как вам известно, тоже наказуема. И что-то мне подсказывает, что я потеряю меньше вас, если нарушу эту самую тайну.

— Какие гарантии… — начал было Торхус, но связь прервалась. — Алло!

— Я здесь.

— Какие гарантии, что вы не проболтаетесь, если я вам сообщу кое-какие сведения?

— Никаких. — И эхо в трубке трижды повторило краткий ответ.

Наступило молчание.

— Положитесь на меня, — сказал наконец Харри.

— С чего бы это? — фыркнул Торхус.

— Потому что у вас нет другого выбора.

Начальник департамента взглянул на часы и понял, что на обед уже опоздал. Бутерброды с ростбифом в столовой конечно же закончились, но его это не волновало: аппетит все равно уже пропал.

— Это секретная информация, — предупредил он. — Я говорю серьезно.

— Разумеется, секретная.

— Хорошо, Холе. Много ли вам известно о скандалах, связанных с Христианской народной партией?

— Совсем немного.