Функция - Виталий Останин (2020)

Плохой расклад, дал мне понять Охотник, очень плохой. Эти двое — профессионалы. Возможно, бывшие военные или менты. Действуют спокойно, почти не проявляют эмоций. Для них это просто работа. Которую надо сделать хорошо, а потом пойти домой, поужинать и лечь спать. Опасные противники, да ещё и вооруженные огнестрелом. Не факт, что Охотник, даже со своими силами, с ними справится.

Их не провело моё фальшивое исполнение роли запуганного студента. Костлявый отвернулся, да, но Крестьянин глаз с меня не сводит. Фиксирует и оценивает каждое движение. Не сомневаюсь, что когда они поменяются местами, ничего не изменится.

Поэтому Охотник расслабился и стал ждать. Боль в вывернутых суставах уже отступила и почти не тревожила. Я знал, именно знал, а не догадывался, что когда придет время действовать, каждая клеточка тела будет готова.

Я-Охотник, я-Лях... Это новое состояние разума было странным. Не раздвоение личности, просто понимание, что у каждой ипостаси есть своя функция. Одна отвечала за поиск выхода из сложившейся ситуации, грубо говоря, за физические реакции и аналитический расчет, другая использовалась как википедия, к которой обращалась первая, когда её знаний не хватало. При этом никакого конфликта интересов! Никакого ощущения захвата тела какой-то посторонней сущностью. Охотник тоже был мной. Органично вписываясь в контуры разума и не оставляя ощущения чуждости.

Как таковых мыслей у него не было. То есть всё это думал я сам. Только как-то по-другому, без свойственных мне прежнему эмоций. Опять же эмоции наличествовали, но не руководили. Учитывались, оценивались и вплетались в основную линию поведения.

Сейчас, например, болтаясь под потолком, я просчитывал варианты поведения. И я — не Охотник — признавал, что для составления сколько-нибудь внятного плана данных маловато. Оставалось только ждать развития событий и оперативно реагировать на изменяющуюся обстановку.

Так прошло около десяти минут. За это время я лишь единожды удостоился замечания от Крестянина, мол, как-то слишком спокойно себя ведёт пленник. Но я даже глаза открывать не стал. Зачем пытаться обмануть того, кто тебе априори не верит?

Вскоре послышались шаги. Один человек неторопливо шёл в гараж, но не с улицы, куда смотрел Костлявый, а со стороны двери, ведущей куда-то к внутренним помещениям. Скрипнули петли, и я открыл глаза.

Напротив, метрах в трёх, стояла женщина. Даже, я бы сказал, дама. Этакая холёная бизнес-леди возрастом ближе к пятидесяти, но, как говорят, прекрасно сохранившаяся. Дорогие косметические процедуры сегодня творят настоящие чудеса. Она была в светло-сером брючном костюме, который подходил гаражу так же, как мои окровавленные лохмотья квартире Стаса в Доме на набережной. Короткие светлые волосы уложены в обманчиво простую мальчишескую прическу, лицо холодное и надменное. Только глаза в образ руководителя предприятия не вписывались. Были они совершенно безумными, уж я-то в этом разбирался.

Это мать Козыря, что ли? А папка где? Шаблон, конечно, но месть должны вершить мужчины! Да и предсказуемые они, не то что обезумевшие от горя женщины.

Барыня смотрела на меня и молчала. Не кривила лицо, не брызгала слюной, просто смотрела и молчала. Затем отвернулась и бросила Костлявому:

— Девку сюда.

Я сразу же понял, что сейчас будет. Дамочка будет меня ломать. Заставит смотреть на то, как Люську насилуют, а потом убивают. Вот про это я и говорил — женский подход! Не просто наказать за смерть сына, но и заставить страдать. Не, реально, лучше бы папка пришёл!

К несчастью, я не ошибся. Через несколько секунд два молодых бычка втащили в гараж связанную и мычащую сквозь кляп Скалли. Хозяйка посмотрела на неё с холодным презрением, потом перевела свой безумный взгляд на меня.

— Зачем ты убил Егора?