Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Да. Дело было осенью. Ко мне пришел инспектор Виллер, принес волос и сказал, что ты просил сдать его на анализ. Наверное, подумал, что мы проведем его быстрее, если он упомянет твое имя.

– И это ведь помогло?

– Конечно, Харри, ты же знаешь, что все наши девочки испытывают к тебе слабость.

– Разве не так говорят очень пожилым мужчинам?

Паула рассмеялась.

– Такое происходит, когда женишься, Харри. Кастрация по собственному желанию.

– Мм… Я нашел этот волос на полу в больнице «Уллевол», где лежала моя жена, это был просто приступ паранойи.

– Вот как. Я посчитала, что это не важно, поскольку Виллер попросил меня забыть об этом. Ты боялся, что у твоей жены есть любовник?

– В общем-то, нет, во всяком случае, до тех пор, пока ты об этом не спросила.

– Вы, мужчины, такие наивные.

– Так мы выживаем.

– Нет, вы не выживаете. Мы скоро захватим всю планету, ты разве еще не заметил?

– Да, вы работаете посреди ночи, это чертовски пугает. Спокойной ночи, Паула.

– Спокойной.

– Подожди-ка, Паула. Забыть о чем?

– Что?

– О чем Виллер попросил тебя забыть?

– О совпадении.

– Чего с чем?

– Волоса с одним из ДНК-профилей в деле вампириста.

– Да? И с каким же?

– Ну, этого я не знаю, я уже говорила, что у нас есть только номера. Мы даже не знаем, кто обозначен этими номерами – подозреваемые или полицейские, работавшие на месте преступления.

Харри помолчал.

– У тебя есть номер? – спросил он наконец.

– Добрый вечер, – сказал пожилой водитель «скорой», входя в комнату отдыха в травматологии.

– Добрый вечер, Хансен, – сказал второй человек, находившийся в помещении, и налил себе в чашку черного кофе.

– Ваш приятель из полиции только что звонил.

Второй человек, главный врач Джон Дойл Стеффенс, повернулся и приподнял бровь:

– А у меня есть приятели в полиции?

– Он, во всяком случае, сослался на вас. Некий Харри Холе.

– Чего он хотел?

– Он прислал нам фотографию лужи крови и попросил определить количество крови в ней. Он сказал, что вы делали это на основании фотографии с места преступления, и он полагает, что мы, те, кто бывает на местах несчастных случаев, тоже имеем опыт в таких делах. Мне пришлось его разочаровать, разумеется.

– Интересно, – сказал Стеффенс, стряхивая с плеча волосок. Он не считал ускорившееся выпадение волос признаком увядания, наоборот – признаком расцвета, мобилизации, признаком того, что он избавляется от всего непригодного для использования. – А почему он не спросил меня напрямую?

– Наверное, он не думал, что главврач работает посреди ночи. А дело у него, кажется, было срочным.

– Вот как. Он сообщил, для чего ему это надо?

– Сказал, что работает над чем-то.

– Фотография у вас?

– Вот. – Водитель «скорой» достал мобильный телефон и показал главврачу MMS-сообщение.

Стеффенс бросил взгляд на фотографию лужи крови на деревянном полу. Рядом с ней лежала линейка.

– Полтора литра, – определил Стеффенс. – Совершенно точно. Можете позвонить ему. – Он сделал малюсенький глоток из чашки. – Преподаватель, работающий посреди ночи… до чего докатился этот мир?

Водитель «скорой» усмехнулся:

– То же самое можно сказать и о вас, Стеффенс.

– Что? – спросил главврач и освободил место у кофейника второму мужчине.

– Каждая вторая ночь, Стеффенс. Что вы, собственно говоря, здесь делаете?

– Принимаю тяжелораненых пациентов.

– Я знаю, но почему? Вы работаете на полную ставку главным врачом в гематологии и все равно берете дополнительные дежурства здесь, в травматологии. Это не совсем обычно.

– А кому нужно обычное? Человек больше всего хочет быть там, где он может принести пользу, или не так?

– Значит, у вас нет семьи, которой хотелось бы, чтобы вы иногда бывали дома?