Подсказчик - Донато Карризи (2018)

Но после освобождения Миле сразу же захотелось стать взрослой, чтобы поставить заслон пережитому в детстве. Если заслон будет прочным, возможно, ей посчастливится все это забыть.

А пони своей детской миниатюрностью мешал ей заключить сделку со временем.

Когда ее, полумертвую, вытащили из вонючего подвала Стива, у нее началась новая жизнь. За три месяца в больнице ей подлечили левую руку, и она вышла, чтобы снова устанавливать контакт с миром – в обыденной жизни и в эмоциональных контактах.

Задушевная подруга Грасиэла, с которой они стали кровными сестрами, перед тем как Мила растворилась в небытии, повела себя странно. Она была уже не та, с кем они ломали последнюю пластинку жвачки, перед кем она не стеснялась попи́сать, с кем упражнялась в «настоящих» поцелуях, чтоб не опозориться перед парнями, когда время придет. Грасиэла стала другая. Глядя на ее застывшую улыбку, Мила опасалась, что у нее скоро будет спазм лицевых мышц и на лице навечно останется эта уродливая гримаса. Подружка старалась быть милой и ласковой, даже ругаться бросила, хотя раньше они то и дело обзывали друг друга: «Телка отстойная!» – «Вонючка конопатая!» – и даже не думали обижаться.

Они укололи указательные пальцы ржавым гвоздем, смешали кровь и поклялись не разлучаться никогда. Но хватило нескольких недель, чтобы меж ними легла непреодолимая преграда.

Тот укол на пальце, если вдуматься, был первой ее раной. Но настоящую боль она ощутила, когда стала неприкасаемой.

«Кончайте, вы, я же не с луны свалилась!» – хотелось ей крикнуть всем вокруг. А это сочувственное выражение – как же она его ненавидела! При виде ее люди склоняли головы набок и кривили губы. Даже в школе, где она никогда звезд с неба не хватала, теперь на ее ошибки закрывали глаза.

Ее изматывала снисходительность окружающих. Казалось, она смотрит черно-белый фильм, из тех, что показывают по телевизору глубокой ночью и где обитатели земли вдруг превращаются в марсиан, и только она спасается от этой метаморфозы, потому что просидела в глубокой пещере.

Выбор был невелик: либо мир в самом деле переменился, либо спустя двадцать один день монстр сумел превратить Милу в другого человека.

Никто не напоминал ей о происшедшем. С ней обращались как с хрупкой статуэткой драгоценного стекла, что может рассыпаться от одного прикосновения. Люди не понимали, как не хватает ей настоящего, подлинного после всей фальши и обмана, которые она пережила.

Одиннадцать месяцев спустя начался процесс над Стивом.

Она так ждала этого момента. О нем кричали все газеты, все теленовости, которые ей теперь запрещали смотреть, чтоб оградить от негативных эмоций. Но она смотрела тайком, при каждом удобном случае.

И она, и Линда должны были выступить свидетелями. Прокуратура очень рассчитывала именно на ее показания, потому что Линда упорно продолжала защищать своего тюремщика. Требовала, чтобы ее называли Глорией. Врачи утверждали, что у нее серьезные психические отклонения. Поэтому роль главного свидетеля обвинения досталась Миле.

Стив после ареста усердно корчил умалишенного. Придумывал нелепые истории о несуществующих сообщниках, которым лишь повиновался из страха. Пытался запутать всех внушенной Линде историей про Фрэнки, своего злодея-компаньона. Но эти выдумки суд сбросил со счетов, когда один из следователей выяснил, что так звали черепаху, которая была у Стива в детстве.

Тем не менее публика упивалась этими сюжетами. Для монстра Стив был слишком «нормален», слишком похож на них, обывателей, и мысль о наличии некоего таинственного существа, настоящего монстра их, как ни странно, успокаивала.

Мила явилась на суд с твердым намерением обвинить Стива во всех смертных грехах, а не просто в том зверстве, которое он учинил над ней. Она сгноит его в тюрьме и ради этого готова разыграть перед всеми роль несчастной жертвы, которая до сих пор ей претила.