– Зато сообщила нам гораздо больше, чем Ли, – заметила Эрика. – Давайте-ка проверим те пабы. «Клееварку», «Оленя». Может быть, Андреа заходила в один из них в день своего исчезновения?

Глава 6

Когда они вышли с территории музея, снова повалил снег, поэтому они бросили машину и на электричке доехали до Лондон-бридж, где пересели на метро до Чизика. В вагоне было тесно и жарко, им пришлось стоять всю дорогу в плотной толпе. Эрика была зажата между своими новыми коллегами. Худощавая фигура Питерсона являла собой разительный контраст с кряжистой пухлой Мосс, прилипшей к ней с другого бока. Эрика жалела, что не может хотя бы пять минут побыть одна. Ей нужны были пространство, свежий воздух, чтобы собраться с мыслями. За двадцать пять лет службы в полиции она, наверно, сотням людей сообщила о смерти их близких, но с тех пор, как сама потеряла любимого человека, к этой обязанности стала относиться по-другому. Боль утраты все еще была острой. И вот совсем скоро ей придется уведомить о гибели Андреа ее родителей и смотреть, как их поглощает теперь уже знакомое ей горе.

Они вышли на станции «Тернэм-Грин». Снегопад прекратился. В сравнении с южным Лондоном улица Чизик-Хай-роуд была ухожена. На тротуарах и дорогах ни соринки, почтовые ящики подновлены свежей краской, викторианские дома с безукоризненно чистыми подъемными окнами перемежаются мясными лавками и магазинами фермерской продукции. В сияющих банках и супермаркетах царит оживление. Здесь даже снег был белее.

Дом Дуглас-Браунов находился в большом широком глухом переулке, ответвлявшемся от многолюдной центральной улицы. Огромный особняк в георгианском стиле после пескоструйной обработки был очищен от многолетней копоти, и теперь кирпичная кладка имела цвет сливочного масла. Своим величием он затмевал все остальные дома вокруг, хотя был частично спрятан за высокими деревьями, что росли в небольшом сквере в центре переулка. Неподалеку дежурила группа фоторепортеров в теплых зимних куртках. Они бесцельно слонялись, оставляя на снегу дорожки следов. У каждого на шее висел фотоаппарат, в руках дымились стаканчики с кофе. Когда Эрика, Мосс и Питерсон приблизились к дому Дуглас-Браунов и вошли в ворота, журналисты встрепенулись. Защелкали фотоаппараты, засверкали вспышки, отражавшиеся от глянцевой черной массивной двери особняка. Сделав глубокий вдох, Эрика надавила на кнопку звонка. Из глубины дома донесся звучный мелодичный перезвон.

– Вы из полиции? – крикнул сзади чей-то голос.

– Тот труп – это Энди? – крикнул другой. Эрика на мгновение закрыла глаза, спиной ощущая назойливое присутствие фоторепортеров. Какое они имеют право называть ее Энди? Даже родители не зовут ее так.

Входная дверь отворилась, но лишь частично, и в образовавшемся узком проеме они увидели миниатюрную темноволосую пожилую женщину. Она смотрела на них, рукой прикрывая глаза от вспышек фотокамер, которые защелкали еще быстрее.

– Доброе утро. Нам нужно поговорить с Саймоном и Дианой Дуглас-Браун, – обратилась к ней Эрика, и все трое показали свои удостоверения. Они ожидали, что женщина впустит их в дом, но та продолжала пристально рассматривать полицейских из-под нависших век. В ее черных глазах отражались блики вспышек.

– Вы спрашиваете лорда и леди Дуглас-Браун?

– Да. Это касается исчезновения их дочери Андреа, – тихо произнесла Эрика.

– Я – экономка Дуглас-Браунов, – представилась щуплая женщина. – Пожалуйста, дайте мне ваши удостоверения и ждите здесь, пока я проверю документы. – Она забрала у них удостоверения и закрыла дверь. На ее крашеной панели вновь заплясали блики вспышек.

– Вы можете подтвердить, что ее изнасиловали? – крикнул голос.

– Вы можете подтвердить, что это убийство? – выкрикнул другой. – И, если это так, считаете ли вы, что оно совершено по политическим мотивам?